Wiki-проект инцелов
Эта статья задумывалась как заметка о Wiki-проекте инцелов, но во время работы она вылилась в нечто большее – данный материал подробно освещает методологическую критику многих современных способов исследования гендерной разницы между мужчинами и женщинами. Надеюсь, читателям будет интересен такой материал.
Вот статья из “Википедии” инцелов, с критики которой и родился этот материал.
Вот статья из “Википедии” инцелов, с критики которой и родился этот материал.
Темная триада
Инцелы утверждают, что женщинам нравятся мужчины с высокими показателями темной триады.
В этом пункте, как и во многих других, инцелы ярко демонстрируют свою предвзятость и упорно игнорируют методологические проблемы данных исследований.
Первая методологическая проблема: связь привлекательных черт лица с чертами "темной триады" слаба и частична, и есть только ограниченное подтверждение связи для нарциссизма, но не для макиавеллизма и психопатии (Shiramizu V. K. M. et al. 2019).
Вторая методологическая проблема: большинство исследований используют самоотчеты для формирования пулов лиц с чертами "темной триады", то есть включают в тестовый фото-пакет фотографии тех людей, которые по результатам тестирования опросником определялись как носители черт “темной триады”. Такой подход выглядит сомнительным. Рекомендуется включать оценки окружающих (родственников, близких друзей) для точного определения наличия "темной триады” (Muris et. al. 2017).
Третья методологическая проблема: большинство исследований расматривают нарциссизм, психопатию и макиавеллизм как одномерные конструкции, хотя имеются доказательства их многомерности (Miller et. al. 2019).
Если разложить эти характеристики на составляющие, то некоторые черты могут коррелировать с привлекательностью, а некоторые – не иметь корреляции или же иметь обратную корреляцию. Например, агенетический нарциссизм коррелирует с привлекательностью, а антагонистический нарциссизм – нет (Weber et. al. 2019).
Четвертая методологическая проблема: выдвигать гипотезы о биологическом происхождении предполагаемого влечения к темной триаде можно только тогда, когда это влечение универсальным образом проявляется для всех человеческих культур и обществ. А так как на не вестернизированных обществах таких исследований просто не проводилось, мы не можем утверждать о влиянии биологии, а не культуры. Важность таких исследований мной подчеркивалась неоднократно [“Проблемы эволюционной психологии”, “О гендерной разнице в принятии риска”, “О гендерной разнице в конкурентности”]. Без них все приводящиеся инцелами эволюционные гипотезы являются не более чем спекуляциями. Например, гипотеза об охотниках-собирателях: инцелы утверждают, что женщины выбирают “доминирующих самцов” “для получения доступа к высококачественным продуктам питания и ресурсам (Geary 2004)”. Но у охотников-собирателей пищу получают все поровну, никакой особенной выгоды в питании женщина лучшего охотника не получает, разве что сами охотники питаются чуть лучше женщин (Stibbard‐Hawkes et. al. 2020).
Из таких спекуляций состоит большинство эволюционно-психологических гипотез, не опирающихся на эмпирические данные из не вестернизированных сообществ.
Это далеко не все методологические проблемы – часть будет раскрыта, когда мы будем говорить о привлекательности или непривлекательности маскулинизированных лиц.
Игнорирование исследований
Также инцелы игнорируют тот факт, что исследования привлекательности темной триады очень противоречивы. Они не цитируют исследования, в которых НЕ было обнаружено связи между чертами лица, отражающими темную триаду, и привлекательностью. Существуют даже свидетельства о том, что такие черты вызывают отвращение. (Раз: Brewer, Gayle, et al. (2018) . Два: Lyons, Minna, and Louise Simeonov 2016. Три: Solomon, E., & Lyons, M. (2020)). То есть мы видим банальный черри-пикинг.
Также, когда речь идет об использовании виньеток (текстовых описаний людей с высокой и низкой темной триадой), они цитируют работу (Carter, G. L et al. 2014), находящую связь привлекательности и высоких баллов темной триады, но игнорируют работу (Qureshi et al. (2016)), которая, во-первых, крупнее, а во-вторых, показывает, что люди с высоким показателем темной триады не были более привлекательны, чем люди с низким показателем темной триады. Или хотя бы работу (Salvino, M. A. (2018)), которая находит, что нарциссы являются привлекательными и для мужчин, и для женщин, в отличие от психопатов и макиавелистов.
Так же они цитируют (Brazil, K. J., & Forth, A. E. (2020)) но при этом забывают о Jauk et al. 2016, где лишь нарциссизм остается значимым предиктором выбора партнера, а психопатия, после учета физической привлекательности, таковым не является. Тогда как макиавеллизм вообще обратно коррелирует с выбором. Как я отмечал ранее в своей статье о привлекательности темной триады, оба исследования имеют серьезный методологический недостаток – низкую статистическую мощность. Как корректно (а не выборочно) цитировать, вы можете посмотреть в моей статье.
Вывод
Из всех приведенных исследований и методологической критики мы можем сделать вывод, что нет сильных доказательств большей привлекательности людей с высокими показателями темной триады. Возможно, нарциссизм немного коррелирует с привлекательностью, но никак не на приведенные инцелами монструозные d=0,94.
Инцелы утверждают, что женщинам нравятся мужчины с высокими показателями темной триады.
В этом пункте, как и во многих других, инцелы ярко демонстрируют свою предвзятость и упорно игнорируют методологические проблемы данных исследований.
Первая методологическая проблема: связь привлекательных черт лица с чертами "темной триады" слаба и частична, и есть только ограниченное подтверждение связи для нарциссизма, но не для макиавеллизма и психопатии (Shiramizu V. K. M. et al. 2019).
Вторая методологическая проблема: большинство исследований используют самоотчеты для формирования пулов лиц с чертами "темной триады", то есть включают в тестовый фото-пакет фотографии тех людей, которые по результатам тестирования опросником определялись как носители черт “темной триады”. Такой подход выглядит сомнительным. Рекомендуется включать оценки окружающих (родственников, близких друзей) для точного определения наличия "темной триады” (Muris et. al. 2017).
Третья методологическая проблема: большинство исследований расматривают нарциссизм, психопатию и макиавеллизм как одномерные конструкции, хотя имеются доказательства их многомерности (Miller et. al. 2019).
Если разложить эти характеристики на составляющие, то некоторые черты могут коррелировать с привлекательностью, а некоторые – не иметь корреляции или же иметь обратную корреляцию. Например, агенетический нарциссизм коррелирует с привлекательностью, а антагонистический нарциссизм – нет (Weber et. al. 2019).
Четвертая методологическая проблема: выдвигать гипотезы о биологическом происхождении предполагаемого влечения к темной триаде можно только тогда, когда это влечение универсальным образом проявляется для всех человеческих культур и обществ. А так как на не вестернизированных обществах таких исследований просто не проводилось, мы не можем утверждать о влиянии биологии, а не культуры. Важность таких исследований мной подчеркивалась неоднократно [“Проблемы эволюционной психологии”, “О гендерной разнице в принятии риска”, “О гендерной разнице в конкурентности”]. Без них все приводящиеся инцелами эволюционные гипотезы являются не более чем спекуляциями. Например, гипотеза об охотниках-собирателях: инцелы утверждают, что женщины выбирают “доминирующих самцов” “для получения доступа к высококачественным продуктам питания и ресурсам (Geary 2004)”. Но у охотников-собирателей пищу получают все поровну, никакой особенной выгоды в питании женщина лучшего охотника не получает, разве что сами охотники питаются чуть лучше женщин (Stibbard‐Hawkes et. al. 2020).
Из таких спекуляций состоит большинство эволюционно-психологических гипотез, не опирающихся на эмпирические данные из не вестернизированных сообществ.
Это далеко не все методологические проблемы – часть будет раскрыта, когда мы будем говорить о привлекательности или непривлекательности маскулинизированных лиц.
Игнорирование исследований
Также инцелы игнорируют тот факт, что исследования привлекательности темной триады очень противоречивы. Они не цитируют исследования, в которых НЕ было обнаружено связи между чертами лица, отражающими темную триаду, и привлекательностью. Существуют даже свидетельства о том, что такие черты вызывают отвращение. (Раз: Brewer, Gayle, et al. (2018) . Два: Lyons, Minna, and Louise Simeonov 2016. Три: Solomon, E., & Lyons, M. (2020)). То есть мы видим банальный черри-пикинг.
Также, когда речь идет об использовании виньеток (текстовых описаний людей с высокой и низкой темной триадой), они цитируют работу (Carter, G. L et al. 2014), находящую связь привлекательности и высоких баллов темной триады, но игнорируют работу (Qureshi et al. (2016)), которая, во-первых, крупнее, а во-вторых, показывает, что люди с высоким показателем темной триады не были более привлекательны, чем люди с низким показателем темной триады. Или хотя бы работу (Salvino, M. A. (2018)), которая находит, что нарциссы являются привлекательными и для мужчин, и для женщин, в отличие от психопатов и макиавелистов.
Так же они цитируют (Brazil, K. J., & Forth, A. E. (2020)) но при этом забывают о Jauk et al. 2016, где лишь нарциссизм остается значимым предиктором выбора партнера, а психопатия, после учета физической привлекательности, таковым не является. Тогда как макиавеллизм вообще обратно коррелирует с выбором. Как я отмечал ранее в своей статье о привлекательности темной триады, оба исследования имеют серьезный методологический недостаток – низкую статистическую мощность. Как корректно (а не выборочно) цитировать, вы можете посмотреть в моей статье.
Вывод
Из всех приведенных исследований и методологической критики мы можем сделать вывод, что нет сильных доказательств большей привлекательности людей с высокими показателями темной триады. Возможно, нарциссизм немного коррелирует с привлекательностью, но никак не на приведенные инцелами монструозные d=0,94.
Изнасилования
Далее инцелы пишут, что большая часть женщин фантазирует об изнасиловании, и пытаются дать этому эволюционное объяснение, в соответствии с которым мужчина, который может взять женщину силой, может стать ее защитником или показать так свою доминантность, которая передастся дальше по наследству. И хотя действительно женщины часто фантазируют о насилии, инцелам невдомек, что это еще не означает, что женщины хотят над собой насилия в реальной жизни. Как мы видим, большинство женщин как раз не хочет, чтобы такое произошло в реальности (Seehuus, M., Stanton, A. M., & Handy, A. B. 2019).
Интересны данные, представленные в следующей работе (Wilson, G. D. 1987). В этом исследовании участникам предлагалось анонимно пройти опрос, состоящий из двух частей. В первой части опросника требовалось выбрать из ряда сексуальных практик и связанных с сексуальной сферой взаимодействий те, в которых опрашиваемые когда-либо участвовали, и оценить удовольствие от них баллами от +5 до -5, а во второй части предлагалось рассказать об их любимой сексуальной фантазии. Результаты показали, что изнасилование получило у женщин максимально негативную оценку из всех исследуемых практик. Анализ же данных, относящихся ко второй части опроса, показал, что любимые эротические фантазии включали в себя принуждение или изнасилование только у 13% женщин. Если же мы обратимся к данным, приводимым инцелами (Bivona JM and Critelli JW. 2009), то увидим, что только 14% участниц исследования отметили, что фантазии об изнасиловании возникают с высокой частотой (раз в неделю или чаще), что достаточно близко к результатам, полученным у Wilson.
Кроме того, с предложенным эволюционным объяснением никак не согласуется тот факт, что мужчины тоже фантазируют об изнасиловании женщиной. В одном исследовании выяснили, что 45,8% мужчин когда-либо фантазировали об изнасиловании женщиной (Crepault, C., & Couture, M. 1980), при этом 3,2% опрошенных отметили, что подобные фантазии возникают у них часто.
Представленные данные позволяют предположить, что эротические фантазии об изнасиловании человеком противоположного пола хотя бы раз в жизни возникали у значительной части как мужчин, так и женщин (45,8% и 62% соответственно, по результатам Crepault и Bivona), однако достаточно часто об изнасиловании фантазирует лишь меньшая часть мужчин и женщин (3,2% и 14%). Кроме того, пережитый опыт изнасилования оценивается женщинами заметно хуже, чем мужчинами (-3,06 и +1,05 соответственно по результатам опроса в Wilson). Это заставляет усомниться в особой эволюцонной предрасположенности женщин к желанию изнасилования и приводимых инцелами доводах.
Вывод
В эволюционное объяснение женских фантазий об изнасиловании едва ли вписываюся мужчин, фантазировавших о том же. Собственно, перед нами типичное объяснение поведения через эволюционное давление без надлежащего контроля (например, без оценки его распределения у незападных сообществ). Похоже, что такие исследования вообще не проводили.
Далее инцелы пишут, что большая часть женщин фантазирует об изнасиловании, и пытаются дать этому эволюционное объяснение, в соответствии с которым мужчина, который может взять женщину силой, может стать ее защитником или показать так свою доминантность, которая передастся дальше по наследству. И хотя действительно женщины часто фантазируют о насилии, инцелам невдомек, что это еще не означает, что женщины хотят над собой насилия в реальной жизни. Как мы видим, большинство женщин как раз не хочет, чтобы такое произошло в реальности (Seehuus, M., Stanton, A. M., & Handy, A. B. 2019).
Интересны данные, представленные в следующей работе (Wilson, G. D. 1987). В этом исследовании участникам предлагалось анонимно пройти опрос, состоящий из двух частей. В первой части опросника требовалось выбрать из ряда сексуальных практик и связанных с сексуальной сферой взаимодействий те, в которых опрашиваемые когда-либо участвовали, и оценить удовольствие от них баллами от +5 до -5, а во второй части предлагалось рассказать об их любимой сексуальной фантазии. Результаты показали, что изнасилование получило у женщин максимально негативную оценку из всех исследуемых практик. Анализ же данных, относящихся ко второй части опроса, показал, что любимые эротические фантазии включали в себя принуждение или изнасилование только у 13% женщин. Если же мы обратимся к данным, приводимым инцелами (Bivona JM and Critelli JW. 2009), то увидим, что только 14% участниц исследования отметили, что фантазии об изнасиловании возникают с высокой частотой (раз в неделю или чаще), что достаточно близко к результатам, полученным у Wilson.
Кроме того, с предложенным эволюционным объяснением никак не согласуется тот факт, что мужчины тоже фантазируют об изнасиловании женщиной. В одном исследовании выяснили, что 45,8% мужчин когда-либо фантазировали об изнасиловании женщиной (Crepault, C., & Couture, M. 1980), при этом 3,2% опрошенных отметили, что подобные фантазии возникают у них часто.
Представленные данные позволяют предположить, что эротические фантазии об изнасиловании человеком противоположного пола хотя бы раз в жизни возникали у значительной части как мужчин, так и женщин (45,8% и 62% соответственно, по результатам Crepault и Bivona), однако достаточно часто об изнасиловании фантазирует лишь меньшая часть мужчин и женщин (3,2% и 14%). Кроме того, пережитый опыт изнасилования оценивается женщинами заметно хуже, чем мужчинами (-3,06 и +1,05 соответственно по результатам опроса в Wilson). Это заставляет усомниться в особой эволюцонной предрасположенности женщин к желанию изнасилования и приводимых инцелами доводах.
Вывод
В эволюционное объяснение женских фантазий об изнасиловании едва ли вписываюся мужчин, фантазировавших о том же. Собственно, перед нами типичное объяснение поведения через эволюционное давление без надлежащего контроля (например, без оценки его распределения у незападных сообществ). Похоже, что такие исследования вообще не проводили.
Маскулинные лица и привлекательность
Инцелы утверждают: “Men's facial masculinity determines female interest for friendship vs. short/long-term dating”. (“Степень маскулинности черт лица является предиктором женской заинтересованности в дружбе либо коротких/долгосрочных романтических отношениях”).
При этом цитируется всего одно исследование (Johnston, V. S. (2006)). Но самые современные данные говорят либо об отсутствии статистически значимой связи, либо то, что, даже если такие предпочтения существуют, они являются современной аномалией, обнаруживаемой только в вестернизированных сообществах (Lidborg, L. H., Cross, C. P., & Boothroyd, L. G. (2020)).
Что забавно: они цитируют этот же метаанализ в пункте “Across 91 studies, bodily masculinity was predictive of men's mating and reproductive success” (“В 91 исследовании было обнаружено, что маскулинное телосложение определяет сексуальный и репродуктивный успех у мужчин”), совершенно не замечая, что, на самом деле, он противоречит предыдущему пункту о маскулинных лицах.
Также имеются проблемы с самими методами, которыми исследуются предпочтения маскулинных лиц.
Первая методологическая проблема: в абсолютном большинстве исследований предпочтения маскулинных лиц используется имеющий плохую валидность метод 2afc. Суть в том, что, если женщины выбирают более маскулинное лицо в среднем более, чем в половине случаев, то любое уменьшение способности к обработке лица или уменьшение концентрации на задаче приведет к регрессии к среднему и к уменьшению частоты выбора более маскулинного лица. Есть данные о том, что овуляция влияет на способность распознавать лицо – данный факт ставит под сильное сомнение валидность меры 2afc (Lewis, M. B. (2020)).
Вторая методологическая проблема: использование очень малого количества изображений для сравнения, часто не более 10. Во-первых, это уменьшает обобщаемость, так как некие третьи характеристики изображений могут привести к их выбору, а во-вторых, приводит к низкой статистической мощности сравнений. Чтобы поднять статистическую мощность, нужно увеличить количество испытуемых или взять больше изображений (расчет и моделирование можно посмотреть в цитируемой статье, данная методологическая проблема также касается любых исследований, использующих 2afc, включая выбор лиц с темной триадой) (Lewis, M. B. (2020)).
И вообще, низкая статистическая мощность исследования из-за маленького количества стимулов (в нашем случае – фотографий) – это довольно распространенная проблема (Eastwick, P. W., & Smith, L. K. 2018).
Забавная математическая ошибка: инцелы утверждают, что “Women are 1,000x more sensitive than men to economic status cues when rating attractiveness” (“Женщины в 1000 раз более чувствительны к показателям экономического статуса, когда оценивают привлекательность [потенциального партнера]”).
Такие нереалистичные цифры получены посредством математических игр. В частности, авторы утверждают, что, чтобы стать “симпатичнее” почти в 2 раза, мужчине нужно увеличить свою зарплату в 10 раз, а женщинам – в 10 000 раз. Но суть в том, что для нормализации показателей зарплаты к ним было применено логарифмическое преобразование – после таких преобразований нельзя получить точное значение среднего оригинальной популяции. И вообще нельзя делать перемножения на 10, как это делает автор. Автор даже не пытается использовать экспоненту, а просто перемножает на 10 – это не имеет никакого отношения к оригинальным данным. (Changyong, F. E. N. G et. al 2014).
Для демонстрации давайте создадим два набора данных r1 и r2 и возьмем с них логарифм с основанием 10 r1log и r2log (первая картинка). Потом проведем t test между r1 и r2 (вторая картинка) и r1log и r2log (третья картинка). Преобразуем Test statistic t в размер эффекта вот здесь. Как мы можем увидеть, для r1 и r2 размер эффекта d=4.2 (четвёртая картинка), а для r1log и r2log d=3.2 (пятая картинка), то есть размеры эффектов изменяются отнюдь не экспоненциально.
Инцелы утверждают: “Men's facial masculinity determines female interest for friendship vs. short/long-term dating”. (“Степень маскулинности черт лица является предиктором женской заинтересованности в дружбе либо коротких/долгосрочных романтических отношениях”).
При этом цитируется всего одно исследование (Johnston, V. S. (2006)). Но самые современные данные говорят либо об отсутствии статистически значимой связи, либо то, что, даже если такие предпочтения существуют, они являются современной аномалией, обнаруживаемой только в вестернизированных сообществах (Lidborg, L. H., Cross, C. P., & Boothroyd, L. G. (2020)).
Что забавно: они цитируют этот же метаанализ в пункте “Across 91 studies, bodily masculinity was predictive of men's mating and reproductive success” (“В 91 исследовании было обнаружено, что маскулинное телосложение определяет сексуальный и репродуктивный успех у мужчин”), совершенно не замечая, что, на самом деле, он противоречит предыдущему пункту о маскулинных лицах.
Также имеются проблемы с самими методами, которыми исследуются предпочтения маскулинных лиц.
Первая методологическая проблема: в абсолютном большинстве исследований предпочтения маскулинных лиц используется имеющий плохую валидность метод 2afc. Суть в том, что, если женщины выбирают более маскулинное лицо в среднем более, чем в половине случаев, то любое уменьшение способности к обработке лица или уменьшение концентрации на задаче приведет к регрессии к среднему и к уменьшению частоты выбора более маскулинного лица. Есть данные о том, что овуляция влияет на способность распознавать лицо – данный факт ставит под сильное сомнение валидность меры 2afc (Lewis, M. B. (2020)).
Вторая методологическая проблема: использование очень малого количества изображений для сравнения, часто не более 10. Во-первых, это уменьшает обобщаемость, так как некие третьи характеристики изображений могут привести к их выбору, а во-вторых, приводит к низкой статистической мощности сравнений. Чтобы поднять статистическую мощность, нужно увеличить количество испытуемых или взять больше изображений (расчет и моделирование можно посмотреть в цитируемой статье, данная методологическая проблема также касается любых исследований, использующих 2afc, включая выбор лиц с темной триадой) (Lewis, M. B. (2020)).
И вообще, низкая статистическая мощность исследования из-за маленького количества стимулов (в нашем случае – фотографий) – это довольно распространенная проблема (Eastwick, P. W., & Smith, L. K. 2018).
Забавная математическая ошибка: инцелы утверждают, что “Women are 1,000x more sensitive than men to economic status cues when rating attractiveness” (“Женщины в 1000 раз более чувствительны к показателям экономического статуса, когда оценивают привлекательность [потенциального партнера]”).
Такие нереалистичные цифры получены посредством математических игр. В частности, авторы утверждают, что, чтобы стать “симпатичнее” почти в 2 раза, мужчине нужно увеличить свою зарплату в 10 раз, а женщинам – в 10 000 раз. Но суть в том, что для нормализации показателей зарплаты к ним было применено логарифмическое преобразование – после таких преобразований нельзя получить точное значение среднего оригинальной популяции. И вообще нельзя делать перемножения на 10, как это делает автор. Автор даже не пытается использовать экспоненту, а просто перемножает на 10 – это не имеет никакого отношения к оригинальным данным. (Changyong, F. E. N. G et. al 2014).
Для демонстрации давайте создадим два набора данных r1 и r2 и возьмем с них логарифм с основанием 10 r1log и r2log (первая картинка). Потом проведем t test между r1 и r2 (вторая картинка) и r1log и r2log (третья картинка). Преобразуем Test statistic t в размер эффекта вот здесь. Как мы можем увидеть, для r1 и r2 размер эффекта d=4.2 (четвёртая картинка), а для r1log и r2log d=3.2 (пятая картинка), то есть размеры эффектов изменяются отнюдь не экспоненциально.
Это поняли и сами авторы и удалили этот момент из статьи. Правильная цифра – женщины только в 4 раза чувствительнее к уровню экономического статуса, чем мужчины. То есть мало того, что это одно изолированное исследование, к которому мы можем дополнительно свою критику написать — так они еще и цифру исказили в 250 раз.
Идеальные предпочтения в неидеальном мире
Значительная часть утверждений инцелов строится вокруг исследований так называемых идеальных предпочтений – когда людям дают список неких черт, и они тем или иным способом выбирают, какие черты им важнее. На основе таких исследований инцелами утверждается, например, что “женщины предпочитают мужчин с высоким доходом и высоким образовательным статусом”, или что “мужчинам главное – красота, а женщинам – деньги”.
Здесь есть неочевидная проблема с доказательством того, что идеальные предпочтения предсказывают настоящий выбор.
В частности, в литературе используется метод, когда исследуют идеальные предпочтения человека, потом смотрят на его нынешнего партнера и ищут корреляцию между идеальными предпочтениями человека и чертами партнера.
Но имеется как минимум 6 альтернативных объяснений такой корреляции.
Первое объяснение: ассортативное спаривание и тенденция к положительной оценке собственных черт. Ассортативное спаривание подразумевает выбор партнера со схожим набором черт. Например, люди, считающие себя красивыми, выбирают людей, которые, как им кажется, также красивы – из-за того, что они красивы, они могут считать такую черту более важной для своего идеального партнера.
Второе объяснение: склонность людей формировать свои идеальные предпочтения под влиянием окружающих. Например, если хорошие потенциальные партнеры в ближайшем окружении все образованные, а плохие партнеры сплошь без образования, то образованность войдет у таких людей в список важных черт. Суть только в распространенности признака, даже если речь о выдуманном атрибуте. Если те мужчины в окружении женщины, которые ей нравятся, будут обладать дополнительно признаком А, она начнет записывать этот признак в важные идеальные черты. Хотя на самом деле речь идет лишь об ассоциации этого признака с тем, что ей действительно нравится.
Третье объяснение: изменение людьми своих предпочтений через подстраивание их под партнера. Например, если кто-то состоит в паре с амбициозным человеком, то со временем он начнет считать амбициозность важной чертой характера.
Четвертое объяснение: склонность человека наделять других очень ценными для него признаками. Например, если мы очень ценим дружелюбие, мы частично наделяем этой чертой всех окружающих.
Пятое объяснение: наделяя партнера некими чертами, мы стимулируем его пытаться соответствовать им.
Шестое объяснение: возможность выбора среды для общения в соответствии со своими идеальными предпочтениями. Например, “Яне в идеале нравятся смешные люди (в общем), и поэтому она может присоединиться к импровизационной комедийной группе, и она (случайно) встретит там романтического партнера”, при этом в самой группе она не выбирает более смешного, просто там буквально почти все смешные (Eastwick, P. W., Finkel, E. J., & Simpson, J. A. (2019)).
Если использовать более изощренные методы проверки соответствия, то соответствие между идеальными предпочтениями и реальным выбором исчезает (Sparks, J et al. (2020)).
И если проводить исследование при помощи другой методологии, мы увидим, насколько различаются предпочтения заявленные и настоящие (Flegr, J., Blum, A. E., Nekola, O., & Kroupa, Š. (2019)).
(первые две картинки – заявленные предпочтения, а следующие две - настоящие)
Идеальные предпочтения в неидеальном мире
Значительная часть утверждений инцелов строится вокруг исследований так называемых идеальных предпочтений – когда людям дают список неких черт, и они тем или иным способом выбирают, какие черты им важнее. На основе таких исследований инцелами утверждается, например, что “женщины предпочитают мужчин с высоким доходом и высоким образовательным статусом”, или что “мужчинам главное – красота, а женщинам – деньги”.
Здесь есть неочевидная проблема с доказательством того, что идеальные предпочтения предсказывают настоящий выбор.
В частности, в литературе используется метод, когда исследуют идеальные предпочтения человека, потом смотрят на его нынешнего партнера и ищут корреляцию между идеальными предпочтениями человека и чертами партнера.
Но имеется как минимум 6 альтернативных объяснений такой корреляции.
Первое объяснение: ассортативное спаривание и тенденция к положительной оценке собственных черт. Ассортативное спаривание подразумевает выбор партнера со схожим набором черт. Например, люди, считающие себя красивыми, выбирают людей, которые, как им кажется, также красивы – из-за того, что они красивы, они могут считать такую черту более важной для своего идеального партнера.
Второе объяснение: склонность людей формировать свои идеальные предпочтения под влиянием окружающих. Например, если хорошие потенциальные партнеры в ближайшем окружении все образованные, а плохие партнеры сплошь без образования, то образованность войдет у таких людей в список важных черт. Суть только в распространенности признака, даже если речь о выдуманном атрибуте. Если те мужчины в окружении женщины, которые ей нравятся, будут обладать дополнительно признаком А, она начнет записывать этот признак в важные идеальные черты. Хотя на самом деле речь идет лишь об ассоциации этого признака с тем, что ей действительно нравится.
Третье объяснение: изменение людьми своих предпочтений через подстраивание их под партнера. Например, если кто-то состоит в паре с амбициозным человеком, то со временем он начнет считать амбициозность важной чертой характера.
Четвертое объяснение: склонность человека наделять других очень ценными для него признаками. Например, если мы очень ценим дружелюбие, мы частично наделяем этой чертой всех окружающих.
Пятое объяснение: наделяя партнера некими чертами, мы стимулируем его пытаться соответствовать им.
Шестое объяснение: возможность выбора среды для общения в соответствии со своими идеальными предпочтениями. Например, “Яне в идеале нравятся смешные люди (в общем), и поэтому она может присоединиться к импровизационной комедийной группе, и она (случайно) встретит там романтического партнера”, при этом в самой группе она не выбирает более смешного, просто там буквально почти все смешные (Eastwick, P. W., Finkel, E. J., & Simpson, J. A. (2019)).
Если использовать более изощренные методы проверки соответствия, то соответствие между идеальными предпочтениями и реальным выбором исчезает (Sparks, J et al. (2020)).
И если проводить исследование при помощи другой методологии, мы увидим, насколько различаются предпочтения заявленные и настоящие (Flegr, J., Blum, A. E., Nekola, O., & Kroupa, Š. (2019)).
(первые две картинки – заявленные предпочтения, а следующие две - настоящие)
Популяционные данные
Как я уже говорил, чтобы делать утверждения о реальных предпочтениях, нужно использовать популяционные данные.
В дополнение к французским данным (см. в статье выше), есть новые данные из Швеции о том, что растет число пар, где женщины имеют лучшее, чем у партнера, образование и более высокий социальный статус. Несмотря на то, что мужчины все еще зарабатывают немного больше, вклад в семейный бюджет от супругов в большинстве случаев относительно равный (в рамках 45 – 55%) (Chudnovskaya, M., & Kashyap, R. (2020)).
Вывод
Между декларируемыми предпочтениями и реальным брачным выбором, судя по всему, либо очень слабая связь, либо ее абсолютно нет. Популяционные данные дают гораздо более достоверную картину реального брачного поведения людей, и эта картина сильно противоречит той, которую преподносят нам инцелы.
Проблема расхождения исследований идеальных предпочтений и популяционных данных перекликается с исследованиями связей между поведенческим намерением и реальным поведением. Как было показано, поведенческие намерения являются плохими предикторами реального поведения (Fischer, R. 2017).
Как я уже говорил, чтобы делать утверждения о реальных предпочтениях, нужно использовать популяционные данные.
В дополнение к французским данным (см. в статье выше), есть новые данные из Швеции о том, что растет число пар, где женщины имеют лучшее, чем у партнера, образование и более высокий социальный статус. Несмотря на то, что мужчины все еще зарабатывают немного больше, вклад в семейный бюджет от супругов в большинстве случаев относительно равный (в рамках 45 – 55%) (Chudnovskaya, M., & Kashyap, R. (2020)).
Вывод
Между декларируемыми предпочтениями и реальным брачным выбором, судя по всему, либо очень слабая связь, либо ее абсолютно нет. Популяционные данные дают гораздо более достоверную картину реального брачного поведения людей, и эта картина сильно противоречит той, которую преподносят нам инцелы.
Проблема расхождения исследований идеальных предпочтений и популяционных данных перекликается с исследованиями связей между поведенческим намерением и реальным поведением. Как было показано, поведенческие намерения являются плохими предикторами реального поведения (Fischer, R. 2017).
Проблемы соотношения
Некоторые утверждения инцелов базируются на исследовании соотношений разных величин: длины пальцев, ширины лица к его длине, соотношения талии и бедер. Например, "Women prefer men with dominant, aggressive and wide faces (high fWHR)". ("Женщины предпочитают мужчин с агрессивными широкими лицами с высоким fWHR”). fWHR – это соотношением ширины скул (максимального расстояния между левой и правой границами) и высоты верхней части лица (расстоянию между верхней губой и самой высокой точкой века).
Сначала приведем общие методологические замечания, обобщенные здесь (Richardson, T. (2020)).
Первая проблема: использование в статистической модели соотношений без включения в нее основных эффектов (компонентов соотношения) – это сомнительное методологическое решение. Но так делают буквально все.
Ричардсон иллюстрирует эту проблему при помощи данных о взаимодействии соотношения окружности бедер и талии с привлекательностью женских лиц. Он использовал множественную регрессию, куда включил отдельно окружность бедер, окружность талии и их взаимодействие. Взаимодействие не было значимым предиктором привлекательности, как и окружность бедер, и только окружность талии, взятая отдельно, объясняла 52% дисперсии – это значительно больше, чем соотношение окружности талии и бедер (16% дисперсии).
Ричардсон заключает, что, во-первых, взаимодействие охвата талии к бедрам не имеет никакого отношения к красоте – важным параметром тут является окружность талии, а включение в модель соотношения талии и бедер попросту уменьшает количество полезной информации и затрудняет их интерпретацию (другие примеры – с соотношением окружности талии и ширины плеч, см. в оригинальной статье).
Вторая проблема: соотношения чувствительны к тому, какая переменная находится в знаменателе, а какая – в числителе. При этом нет теоретического обоснования, почему мы должны выбрать одно число как знаменатель, а другое – как числитель. В частности, нет никакой предпосылки, почему мы должны выбирать соотношения талии к бедрам, а не бедер к талии. Иллюстрация довольно красноречива: Ричардсон показывает, что корреляция между соотношением талии и бедер с возрастом r = 0,469, тогда как соотношение между бедром и талией коррелирует с возрастом на -0,474, а не на ожидаемые r = -0,469. Обратите внимание на рисунок: распределения талии к бедрам и бедер к талии разные. Учитывая, что соотношения не имеют идентичных статистических свойств, и у нас нет сильных теоретических обоснований предпочтения одного соотношения другому, возникает серьезная проблема с тем, какие результаты считать правильными.
Некоторые утверждения инцелов базируются на исследовании соотношений разных величин: длины пальцев, ширины лица к его длине, соотношения талии и бедер. Например, "Women prefer men with dominant, aggressive and wide faces (high fWHR)". ("Женщины предпочитают мужчин с агрессивными широкими лицами с высоким fWHR”). fWHR – это соотношением ширины скул (максимального расстояния между левой и правой границами) и высоты верхней части лица (расстоянию между верхней губой и самой высокой точкой века).
Сначала приведем общие методологические замечания, обобщенные здесь (Richardson, T. (2020)).
Первая проблема: использование в статистической модели соотношений без включения в нее основных эффектов (компонентов соотношения) – это сомнительное методологическое решение. Но так делают буквально все.
Ричардсон иллюстрирует эту проблему при помощи данных о взаимодействии соотношения окружности бедер и талии с привлекательностью женских лиц. Он использовал множественную регрессию, куда включил отдельно окружность бедер, окружность талии и их взаимодействие. Взаимодействие не было значимым предиктором привлекательности, как и окружность бедер, и только окружность талии, взятая отдельно, объясняла 52% дисперсии – это значительно больше, чем соотношение окружности талии и бедер (16% дисперсии).
Ричардсон заключает, что, во-первых, взаимодействие охвата талии к бедрам не имеет никакого отношения к красоте – важным параметром тут является окружность талии, а включение в модель соотношения талии и бедер попросту уменьшает количество полезной информации и затрудняет их интерпретацию (другие примеры – с соотношением окружности талии и ширины плеч, см. в оригинальной статье).
Вторая проблема: соотношения чувствительны к тому, какая переменная находится в знаменателе, а какая – в числителе. При этом нет теоретического обоснования, почему мы должны выбрать одно число как знаменатель, а другое – как числитель. В частности, нет никакой предпосылки, почему мы должны выбирать соотношения талии к бедрам, а не бедер к талии. Иллюстрация довольно красноречива: Ричардсон показывает, что корреляция между соотношением талии и бедер с возрастом r = 0,469, тогда как соотношение между бедром и талией коррелирует с возрастом на -0,474, а не на ожидаемые r = -0,469. Обратите внимание на рисунок: распределения талии к бедрам и бедер к талии разные. Учитывая, что соотношения не имеют идентичных статистических свойств, и у нас нет сильных теоретических обоснований предпочтения одного соотношения другому, возникает серьезная проблема с тем, какие результаты считать правильными.
Также Ричардсон отмечает, что из-за положительного смещения, которое свойственно соотношениям, мы определяем как статистические выбросы разные точки данных, в зависимости от выбора, какое число поставить в знаменатель, а какое – в числитель (внутри работы несколько примеров).
Третья проблема: если переменные соотношения сильно скоррелированы, статистические тесты будут иметь малую статистическую силу. А также, если включить соотношение как управляющую переменную в множественную регрессию, будет присвоен ложноположительный вес другим предикторам. Скажем, если мы делаем прогноз на основани A,B и C то у С вес r=0.25, а если на основании A/B и С то у С вес r=0.35.
Четвертая проблема: в исследованиях соотношений плохо контролируются размеры тела. Хотя у нас есть данные, что многие соотношения – от соотношения ширины лица к высоте, до соотношения длин пальцев – нуждаются в поправках, так как коррелируют с некоторыми размерами тела: с ИМТ или общей длиной пальцев, или ростом. Однако ученые не делают поправок, считая, что само отношение корректирует размер тела.
Разберем конкретное утверждение
Вернемся к примеру "Women prefer men with dominant, aggressive and wide faces (high fWHR)". Даже если не учитывать то, что использование соотношений, как мы показали выше, не самая лучшая идея, то новые данные просто не показывают, что fWHR коррелирует с привлекательностью или какими-то другими чертами (Durkee, Patrick, and Jessica Ayers. 2020).
Что интересно, сексуальный диморфизм в fWHR не является универсальной человеческой чертой, чем есть много подтверждений:
Rostovtseva et al. 2020, как и соотношения длин пальцев 2d 4d Marczak et al. 2018, Apicella et al. 2016, Almasry et al. 2011.
Третья проблема: если переменные соотношения сильно скоррелированы, статистические тесты будут иметь малую статистическую силу. А также, если включить соотношение как управляющую переменную в множественную регрессию, будет присвоен ложноположительный вес другим предикторам. Скажем, если мы делаем прогноз на основани A,B и C то у С вес r=0.25, а если на основании A/B и С то у С вес r=0.35.
Четвертая проблема: в исследованиях соотношений плохо контролируются размеры тела. Хотя у нас есть данные, что многие соотношения – от соотношения ширины лица к высоте, до соотношения длин пальцев – нуждаются в поправках, так как коррелируют с некоторыми размерами тела: с ИМТ или общей длиной пальцев, или ростом. Однако ученые не делают поправок, считая, что само отношение корректирует размер тела.
Разберем конкретное утверждение
Вернемся к примеру "Women prefer men with dominant, aggressive and wide faces (high fWHR)". Даже если не учитывать то, что использование соотношений, как мы показали выше, не самая лучшая идея, то новые данные просто не показывают, что fWHR коррелирует с привлекательностью или какими-то другими чертами (Durkee, Patrick, and Jessica Ayers. 2020).
Что интересно, сексуальный диморфизм в fWHR не является универсальной человеческой чертой, чем есть много подтверждений:
Rostovtseva et al. 2020, как и соотношения длин пальцев 2d 4d Marczak et al. 2018, Apicella et al. 2016, Almasry et al. 2011.
Общий вывод
Сама по себе инцельская википедия не представляет из себя ничего интересного. Совершенно бессистемный набор исследований, некоторые из которых противоречат друг другу. Понимания того, как нужно оценивать и анализировать литературу, за ними не замечено. Однако они дали прекрасную возможность изложить новые методологические замечания к некоторым общеиспользуемым методам в психологии, медицине и антропологии. Я надеюсь, что это было интересно и, возможно, будет полезно для наших подписчиков.
Сама по себе инцельская википедия не представляет из себя ничего интересного. Совершенно бессистемный набор исследований, некоторые из которых противоречат друг другу. Понимания того, как нужно оценивать и анализировать литературу, за ними не замечено. Однако они дали прекрасную возможность изложить новые методологические замечания к некоторым общеиспользуемым методам в психологии, медицине и антропологии. Я надеюсь, что это было интересно и, возможно, будет полезно для наших подписчиков.
Ссылки:
3. Miller, J. D., Vize, C., Crowe, M. L., & Lynam, D. R. (2019). A critical appraisal of the dark-triad literature and suggestions for moving forward. Current Directions in Psychological Science, 28(4), 353-360
4. Weber, S., Geukes, K., Leckelt, M., & Back, M. D. (2019). The attractiveness of narcissists: Hard work or natural beauty? Self and Identity, 1-33
5. Geary DC, Vigil J, Byrd‐Craven J. 2004. Evolution of human mate choice. Journal of sex research, 41(1), pp.27-42.
6. Stibbard‐Hawkes, D. N., Attenborough, R. D., Mabulla, I. A., & Marlowe, F. W. (2020). To the hunter go the spoils? No evidence of nutritional benefit to being or marrying a well‐reputed Hadza hunter. American Journal of Physical Anthropology
7. Brewer, Gayle, et al. "Sensation-seeking in women does not affect their preference for Dark Triad male faces." Personality and Individual Differences 130 (2018): 92-95
8. Lyons, Minna, and Louise Simeonov. "The undesirable Dark Triad? Women dislike Dark Triad male faces across different mating context and socio-ecological conditions." Personality and Individual Differences 90 (2016): 338-341
9. Solomon, E., & Lyons, M. (2020). Not My Protector –Women Have an Aversion to High Dark Triad Faces Irrespective of Childhood or Current Environmental Danger. Evolutionary Psychological Science, 1-5.
10. Carter, G. L., Campbell, A. C., & Muncer, S. (2014). The dark triad personality: Attractiveness to women. Personality and Individual Differences, 56, 57-61
11. Qureshi, C., Harris, E., & Atkinson, B. E. (2016). Relationships between age of females and attraction to the Dark Triad personality. Personality and Individual Differences, 95, 200-203
12. Salvino, M. A. (2018). Why do we desire ‘dark’personalities? A study investigating attractiveness of the Dark Triad personality traits
13. Brazil, K. J., & Forth, A. E. (2020). Psychopathy and the induction of desire: Formulating and testing an evolutionary hypothesis. Evolutionary Psychological Science, 6(1), 64-81
14. Jauk, E., Neubauer, A. C., Mairunteregger, T., Pemp, S., Sieber, K. P., & Rauthmann, J. F. (2016). How alluring are dark personalities? The dark triad and attractiveness in speed dating. European Journal of Personality, 30(2), 125-138
15. Seehuus, M., Stanton, A. M., & Handy, A. B. (2019). On the content of “real-world” sexual fantasy: results from an analysis of 250,000+ anonymous text-based erotic fantasies. Archives of sexual behavior, 48(3), 725-737
16. Crepault, C., & Couture, M. (1980). Men's erotic fantasies. Archives of Sexual Behavior, 9(6), 565-581.
17. Wilson, G. D. (1987). Male-female differences in sexual activity, enjoyment and fantasies. Personality and Individual Differences, 8(1), 125-127
18. Bivona JM, Critelli JW. 2009. The nature of women's rape fantasies: an analysis of prevalence, frequency, and contents. J Sex Res. 46(1):33-45.
19. Johnston, V. S. (2006). Mate choice decisions: the role of facial beauty. Trends in cognitive sciences, 10(1), 9-13.
20. Lidborg, L. H., Cross, C. P., & Boothroyd, L. G. (2020). Masculinity matters (but mostly if you're muscular): A meta-analysis of the relationships between sexually dimorphic traits in men and mating/reproductive success. bioRxiv.
21. Lewis, M. B. (2020). Challenges to both reliability and validity of masculinity-preference measures in menstrual-cycle-effects research. Cognition, 197, 104201.
22. Eastwick, P. W., & Smith, L. K. (2018). Sex-differentiated effects of physical attractiveness on romantic desire: A highly powered, preregistered study in a photograph evaluation context. Comprehensive Results in Social Psychology, 3(1), 1-27.
23. Changyong, F. E. N. G., Hongyue, W. A. N. G., Naiji, L. U., Tian, C. H. E. N., Hua, H. E., & Ying, L. U. (2014). Log-transformation and its implications for data analysis. Shanghai archives of psychiatry, 26(2), 105.
24. Eastwick, P. W., Finkel, E. J., & Simpson, J. A. (2019). Best practices for testing the predictive validity of ideal partner preference-matching. Personality and Social Psychology Bulletin, 45(2), 167-181
25. Sparks, J., Daly, C., Wilkey, B. M., Molden, D. C., Finkel, E. J., & Eastwick, P. W. (2020). Negligible evidence that people desire partners who uniquely fit their ideals. Journal of Experimental Social Psychology, 90, 103968
26. Flegr, J., Blum, A. E., Nekola, O., & Kroupa, Š. (2019). What people prefer and what they think they prefer in short-and long-term partners. The effects of the phase of the menstrual cycle, hormonal contraception, pregnancy, and the marital and the parenthood status on partner preferences. Evolution and Human Behavior, 40(1), 112-125.
27. Chudnovskaya, M., & Kashyap, R. (2020). Is the End of Educational Hypergamy the End of Status Hypergamy? Evidence from Sweden. European Sociological Review, 36(3), 351-365
28. Fischer, R. (2017). From values to behavior and from behavior to values. In Values and Behavior (pp. 219-235). Springer, Cham.
29. Richardson, T. (2020). Ratios in the evolutionary behavioural sciences: problems and solutions
30. Durkee, Patrick, and Jessica Ayers. "Is facial width-to-height ratio reliably associated with social inferences? A large cross-national examination." (2020)
31. Rostovtseva, V. V., Mezentseva, A. A., Windhager, S., & Butovskaya, M. L. (2020). Sexual dimorphism in facial shape of modern Buryats of Southern Siberia. American Journal of Human Biology, e23458.
32. Marczak, M., Misiak, M., Sorokowska, A., & Sorokowski, P. (2018). No sex difference in digit ratios (2D: 4D) in the traditional Yali of Papua and its meaning for the previous hypotheses on the inter‐populational variability in 2D: 4D. American Journal of Human Biology, 30(2), e23078.
33. Apicella, C. L., Tobolsky, V. A., Marlowe, F. W., & Miller, K. W. (2016). Hadza hunter‐gatherer men do not have more masculine digit ratios (2 D: 4 D). American journal of physical anthropology, 159(2), 223-232.
34. Almasry, S. M., El Domiaty, M. A., Algaidi, S. A., Elbastawisy, Y. M., & Safwat, M. D. (2011). Index to ring digit ratio in Saudi Arabia at Almadinah Almonawarah province: a direct and indirect measurement study. Journal of Anatomy, 218(2), 202-208.
- Shiramizu V. K. M. et al. Are dark triad cues really visible in faces? //Personality and Individual Differences. – 2019. – Т. 139. – С. 214-216
3. Miller, J. D., Vize, C., Crowe, M. L., & Lynam, D. R. (2019). A critical appraisal of the dark-triad literature and suggestions for moving forward. Current Directions in Psychological Science, 28(4), 353-360
4. Weber, S., Geukes, K., Leckelt, M., & Back, M. D. (2019). The attractiveness of narcissists: Hard work or natural beauty? Self and Identity, 1-33
5. Geary DC, Vigil J, Byrd‐Craven J. 2004. Evolution of human mate choice. Journal of sex research, 41(1), pp.27-42.
6. Stibbard‐Hawkes, D. N., Attenborough, R. D., Mabulla, I. A., & Marlowe, F. W. (2020). To the hunter go the spoils? No evidence of nutritional benefit to being or marrying a well‐reputed Hadza hunter. American Journal of Physical Anthropology
7. Brewer, Gayle, et al. "Sensation-seeking in women does not affect their preference for Dark Triad male faces." Personality and Individual Differences 130 (2018): 92-95
8. Lyons, Minna, and Louise Simeonov. "The undesirable Dark Triad? Women dislike Dark Triad male faces across different mating context and socio-ecological conditions." Personality and Individual Differences 90 (2016): 338-341
9. Solomon, E., & Lyons, M. (2020). Not My Protector –Women Have an Aversion to High Dark Triad Faces Irrespective of Childhood or Current Environmental Danger. Evolutionary Psychological Science, 1-5.
10. Carter, G. L., Campbell, A. C., & Muncer, S. (2014). The dark triad personality: Attractiveness to women. Personality and Individual Differences, 56, 57-61
11. Qureshi, C., Harris, E., & Atkinson, B. E. (2016). Relationships between age of females and attraction to the Dark Triad personality. Personality and Individual Differences, 95, 200-203
12. Salvino, M. A. (2018). Why do we desire ‘dark’personalities? A study investigating attractiveness of the Dark Triad personality traits
13. Brazil, K. J., & Forth, A. E. (2020). Psychopathy and the induction of desire: Formulating and testing an evolutionary hypothesis. Evolutionary Psychological Science, 6(1), 64-81
14. Jauk, E., Neubauer, A. C., Mairunteregger, T., Pemp, S., Sieber, K. P., & Rauthmann, J. F. (2016). How alluring are dark personalities? The dark triad and attractiveness in speed dating. European Journal of Personality, 30(2), 125-138
15. Seehuus, M., Stanton, A. M., & Handy, A. B. (2019). On the content of “real-world” sexual fantasy: results from an analysis of 250,000+ anonymous text-based erotic fantasies. Archives of sexual behavior, 48(3), 725-737
16. Crepault, C., & Couture, M. (1980). Men's erotic fantasies. Archives of Sexual Behavior, 9(6), 565-581.
17. Wilson, G. D. (1987). Male-female differences in sexual activity, enjoyment and fantasies. Personality and Individual Differences, 8(1), 125-127
18. Bivona JM, Critelli JW. 2009. The nature of women's rape fantasies: an analysis of prevalence, frequency, and contents. J Sex Res. 46(1):33-45.
19. Johnston, V. S. (2006). Mate choice decisions: the role of facial beauty. Trends in cognitive sciences, 10(1), 9-13.
20. Lidborg, L. H., Cross, C. P., & Boothroyd, L. G. (2020). Masculinity matters (but mostly if you're muscular): A meta-analysis of the relationships between sexually dimorphic traits in men and mating/reproductive success. bioRxiv.
21. Lewis, M. B. (2020). Challenges to both reliability and validity of masculinity-preference measures in menstrual-cycle-effects research. Cognition, 197, 104201.
22. Eastwick, P. W., & Smith, L. K. (2018). Sex-differentiated effects of physical attractiveness on romantic desire: A highly powered, preregistered study in a photograph evaluation context. Comprehensive Results in Social Psychology, 3(1), 1-27.
23. Changyong, F. E. N. G., Hongyue, W. A. N. G., Naiji, L. U., Tian, C. H. E. N., Hua, H. E., & Ying, L. U. (2014). Log-transformation and its implications for data analysis. Shanghai archives of psychiatry, 26(2), 105.
24. Eastwick, P. W., Finkel, E. J., & Simpson, J. A. (2019). Best practices for testing the predictive validity of ideal partner preference-matching. Personality and Social Psychology Bulletin, 45(2), 167-181
25. Sparks, J., Daly, C., Wilkey, B. M., Molden, D. C., Finkel, E. J., & Eastwick, P. W. (2020). Negligible evidence that people desire partners who uniquely fit their ideals. Journal of Experimental Social Psychology, 90, 103968
26. Flegr, J., Blum, A. E., Nekola, O., & Kroupa, Š. (2019). What people prefer and what they think they prefer in short-and long-term partners. The effects of the phase of the menstrual cycle, hormonal contraception, pregnancy, and the marital and the parenthood status on partner preferences. Evolution and Human Behavior, 40(1), 112-125.
27. Chudnovskaya, M., & Kashyap, R. (2020). Is the End of Educational Hypergamy the End of Status Hypergamy? Evidence from Sweden. European Sociological Review, 36(3), 351-365
28. Fischer, R. (2017). From values to behavior and from behavior to values. In Values and Behavior (pp. 219-235). Springer, Cham.
29. Richardson, T. (2020). Ratios in the evolutionary behavioural sciences: problems and solutions
30. Durkee, Patrick, and Jessica Ayers. "Is facial width-to-height ratio reliably associated with social inferences? A large cross-national examination." (2020)
31. Rostovtseva, V. V., Mezentseva, A. A., Windhager, S., & Butovskaya, M. L. (2020). Sexual dimorphism in facial shape of modern Buryats of Southern Siberia. American Journal of Human Biology, e23458.
32. Marczak, M., Misiak, M., Sorokowska, A., & Sorokowski, P. (2018). No sex difference in digit ratios (2D: 4D) in the traditional Yali of Papua and its meaning for the previous hypotheses on the inter‐populational variability in 2D: 4D. American Journal of Human Biology, 30(2), e23078.
33. Apicella, C. L., Tobolsky, V. A., Marlowe, F. W., & Miller, K. W. (2016). Hadza hunter‐gatherer men do not have more masculine digit ratios (2 D: 4 D). American journal of physical anthropology, 159(2), 223-232.
34. Almasry, S. M., El Domiaty, M. A., Algaidi, S. A., Elbastawisy, Y. M., & Safwat, M. D. (2011). Index to ring digit ratio in Saudi Arabia at Almadinah Almonawarah province: a direct and indirect measurement study. Journal of Anatomy, 218(2), 202-208.
06 ИЮЛЯ / 2020
Главный автор статьи Алексей Стукальский. Помогали, проверяли и вычитывали следующие люди (психологи, переводчики, математики и некоторые другие специалисты): Владимир Волохонский, Антон Лебедь, Наталия Буткова, Данила Захаров, Alexander Doe, Надежда Беляева и Елизавета Романова.
