Анализ агитационного плаката группы «Мужской путь»
Не так давно нам попался набор агитационных картинок, используемый представителями так называемого «Мужского движения». По стилистике это похоже на работу «Мужского пути» — одной из их веток. Впрочем, вне зависимости от авторства, мы решили разобрать эту подборку фантастических утверждений и оценить ссылки, которыми они подкрепляются.
Утверждение №1. «Вероятность того, что человек будет жить в бедности, в 4 раза выше, если он воспитывался в семье без отца»
Указан источник “US Bureu Children’s Living Arragements and Characteristics, 2011” — именно так, c орфографической ошибкой, и это только часть библиографической ссылки, в ней две лакуны.
Правильная библиографическая ссылка для утверждения №1:
U.S. Census Bureau. Children’s Living Arrangements and Characteristics (2011). Washington D.C. Source: https://www.census.gov/population/www/socdemo/hh-fam/cps2011.html (копия в Internet Archive)
Это может показаться мелочью (всего лишь придирка к малограмотному оформлению ссылок), но ведь это усложняет поиск источника, в результате чего проверять утверждение становится сложнее.
Надо полагать, что авторы картинки изучили государственную статистику США по уровню жизни людей в разных американских семьях за 2011 год и вывели, что вероятность жить в бедности в четыре раза выше для ребёнка, воспитанного без отца.
Что в этом тезисе не так?
Во-первых, фраза с картинки неверно сформулирована. В указанных статистических таблицах есть сведения о том, какое количество населения уже живёт за чертой бедности, однако выводы о вероятности оказаться в бедности для того или иного человека по ним делать нельзя. Создание подобных прогнозов для конкретного индивидуума требует более полного датасета: динамика по годам (так например за период до 2000 распределение бедности по типу семьи куда более контрастная, чем после 2000), учёт фактора желательности беременности (может дело не в том, кто воспитывает, а в том, как всё было спланировано?), учёт ареала с его семейной политикой и т.д. Делать же подобные заявления на основании какой-то одной строки данных за 2011 год по одному лишь критерию "мать/отец/мать+отец" — и тем более переносить их на другие периоды времени и регионы — некорректно.
Во-вторых, на плакате не указано, как именно проводилась оценка рисков, относительно какой группы повышается вероятность и насколько велико влияние прочих факторов. Если обратиться к источникам и взять данные за 2011 год (см. сводный документ с данными от U.S. Census Bureau за 1959-2013 годы), можно заметить, что среди семей, состоящих из супружеской пары (Married-couple families), бедных 8,8%, среди семей с одинокой матерью (Families with a female householder, no husband present) — 40,9%, среди семей с одиноким отцом (Families with a male householder, no wife present) — 21,9%, среди генеральной совокупности семей - 18,5%.
Следовательно, среди американских семей с единственным родителем в целом выше доля живущих за чертой бедности, при этом в американских семьях с матерью-одиночкой их процент приблизительно вдвое больше, чем в американских же семьях с отцом-одиночкой, и приблизительно в 4.6 раз больше, чем полных и примерно в 2.2 раза больше, чем в среднем по всем семьям.
Кроме того, согласно данным из той же таблицы, абсолютное количество семей с матерью-одиночкой намного больше, чем семей, где ребенка воспитывает отец-одиночка, и далеко не все из них появились в результате развода (например, у некоторого количества одиноких матерей изначально не было возможности заключить брак с отцом ребёнка, таких женщин может быть много). Данные типы неполных семей сильно отличаются по важным демографическим и социальным признакам, которые крайне мало зависят от воли родителей, но, в то же самое время, заметно влияют на детскую бедность. Утверждение с плаката серьёзно расходится со статистическими данными, похоже, что оно является как минимум грубым и потому бесполезным усреднением, а как максимум — чистой воды манипуляцией.
При этом надо понимать, что уровень жизни в США сильно отличается в зависимости от происхождения, образования, рода занятий родителей и числа детей в семье, поэтому попытка использовать для анализа данные без учёта этих переменных сродни измерению «средней температуры по больнице». Например, различие в доходах у людей, растящих детей в одиночку и вдвоём, существенно выше у чернокожих и у выходцев из Мексики по сравнению с белыми. Кроме того, согласно той же статистике 2011 года, среди матерей-одиночек больше 50% нетрудоспособных, тогда как среди отцов-одиночек нетрудоспособных меньше 30%. Этот разрыв в доходах между мужчинами и женщинами вполне может объяснить двукратную разницу в числе бедных семей с одинокими матерями и отцами.
Ещё интересен тот момент, что источник для картинки №1, вероятно, отличается от заявленного. Скорее всего, им стала фраза «Nine percent of married-family groups were living below the poverty level and 9 percent were receiving food stamps compared with 4 times as many mother-only families who were living below poverty or receiving food stamps.» Она цитируется в нескольких американских книгах, посвящённых защите прав отцов, и была взята из документа Vespa J., Lewis J. M., Kreider R. M. Married parents were the most economically advantaged of all the family groups with children under the age of 18 (Table 5). // America’s Families and Living Arrangements : 2012 : Population Characteristics. / Current Population Reports. ― Washington, DC: U.S. Census Bureau, 2013. ― P. 20-570. (Электронная копия, нужная глава на страницах 13–15). Речь идёт о получателях бесплатных продуктовых наборов, и среди тех, кто живёт за чертой бедности, одинокие матери нуждались в подобной помощи в четыре раза чаще, чем полные семьи. Однако нет никаких уточнений ни о прочих бедных семьях, ни о размере семей у получателей этой помощи, ни об иных факторах.
Тем не менее, на вероятность жизни в бедности способно повлиять множество переменных. Например, у многодетной семьи выше шанс иметь меньший подушевой доход и получать продуктовую помощь, чем у семьи с одним ребёнком. В том же абзаце, из которого взята исходная фраза, американские авторы указывают, что регистрация брака связана с лучшим материальным положением – американцы, заключившие брак, чаще живут в достатке, чем партнёры-сожители или родители-одиночки, — а также показывают, что среди женатых родителей больше доля высокообразованных людей и домовладельцев: «The economic advantage of married families is consistent with research showing that marriage is associated with greater wealth. Married parents were more likely to be college educated and to be home-owners compared with unmarried parents and with mother-only and father-only families.»
Далее пишут, что в разных социальных группах соотношения различны: «Not all one-parent family groups were similarly disadvantaged. Father-only groups were in better economic standing than mother-only groups, evidenced by their better educational attainment, higher rates of employment and homeownership, and lower rates of food stamp receipt (Table 5).» В следующем абзаце указывают на то, что среди причин лучшего финансового положения отцов-одиночек ― больший их возраст во время рождения детей. Также важен тот факт, что матери-одиночки зачастую никогда не были замужем, тогда как отцы-одиночки, как правило, приобрели свой статус после развода: «One reason for these differences is that the fathers were older than the mothers, which reflects a common route to single parenthood for men and women in the United States. Most fathers who become single parents do so through divorce whereas single mothers are more often never married.»
Другими словами, обычная американская мать-одиночка рано родила и растит ребёнка без участия его биологического отца, что и является причиной низкого уровня жизни, в частности, мешает ей получить образование и хорошо оплачиваемую работу.
Вывод
Написанная на картинке №1 фраза «Вероятность того, что человек будет жить в бедности, в 4 раза выше, если он воспитывался в семье без отца» не соответствует полностью ни указанному на той картинке источнику, ни наиболее близкому утверждению из литературы. В первой картинке мы видим либо результат безграмотности авторов из «Мужского пути», либо намеренное введение читателя в заблуждение.
Правильная библиографическая ссылка для утверждения №1:
U.S. Census Bureau. Children’s Living Arrangements and Characteristics (2011). Washington D.C. Source: https://www.census.gov/population/www/socdemo/hh-fam/cps2011.html (копия в Internet Archive)
Это может показаться мелочью (всего лишь придирка к малограмотному оформлению ссылок), но ведь это усложняет поиск источника, в результате чего проверять утверждение становится сложнее.
Надо полагать, что авторы картинки изучили государственную статистику США по уровню жизни людей в разных американских семьях за 2011 год и вывели, что вероятность жить в бедности в четыре раза выше для ребёнка, воспитанного без отца.
Что в этом тезисе не так?
Во-первых, фраза с картинки неверно сформулирована. В указанных статистических таблицах есть сведения о том, какое количество населения уже живёт за чертой бедности, однако выводы о вероятности оказаться в бедности для того или иного человека по ним делать нельзя. Создание подобных прогнозов для конкретного индивидуума требует более полного датасета: динамика по годам (так например за период до 2000 распределение бедности по типу семьи куда более контрастная, чем после 2000), учёт фактора желательности беременности (может дело не в том, кто воспитывает, а в том, как всё было спланировано?), учёт ареала с его семейной политикой и т.д. Делать же подобные заявления на основании какой-то одной строки данных за 2011 год по одному лишь критерию "мать/отец/мать+отец" — и тем более переносить их на другие периоды времени и регионы — некорректно.
Во-вторых, на плакате не указано, как именно проводилась оценка рисков, относительно какой группы повышается вероятность и насколько велико влияние прочих факторов. Если обратиться к источникам и взять данные за 2011 год (см. сводный документ с данными от U.S. Census Bureau за 1959-2013 годы), можно заметить, что среди семей, состоящих из супружеской пары (Married-couple families), бедных 8,8%, среди семей с одинокой матерью (Families with a female householder, no husband present) — 40,9%, среди семей с одиноким отцом (Families with a male householder, no wife present) — 21,9%, среди генеральной совокупности семей - 18,5%.
Следовательно, среди американских семей с единственным родителем в целом выше доля живущих за чертой бедности, при этом в американских семьях с матерью-одиночкой их процент приблизительно вдвое больше, чем в американских же семьях с отцом-одиночкой, и приблизительно в 4.6 раз больше, чем полных и примерно в 2.2 раза больше, чем в среднем по всем семьям.
Кроме того, согласно данным из той же таблицы, абсолютное количество семей с матерью-одиночкой намного больше, чем семей, где ребенка воспитывает отец-одиночка, и далеко не все из них появились в результате развода (например, у некоторого количества одиноких матерей изначально не было возможности заключить брак с отцом ребёнка, таких женщин может быть много). Данные типы неполных семей сильно отличаются по важным демографическим и социальным признакам, которые крайне мало зависят от воли родителей, но, в то же самое время, заметно влияют на детскую бедность. Утверждение с плаката серьёзно расходится со статистическими данными, похоже, что оно является как минимум грубым и потому бесполезным усреднением, а как максимум — чистой воды манипуляцией.
При этом надо понимать, что уровень жизни в США сильно отличается в зависимости от происхождения, образования, рода занятий родителей и числа детей в семье, поэтому попытка использовать для анализа данные без учёта этих переменных сродни измерению «средней температуры по больнице». Например, различие в доходах у людей, растящих детей в одиночку и вдвоём, существенно выше у чернокожих и у выходцев из Мексики по сравнению с белыми. Кроме того, согласно той же статистике 2011 года, среди матерей-одиночек больше 50% нетрудоспособных, тогда как среди отцов-одиночек нетрудоспособных меньше 30%. Этот разрыв в доходах между мужчинами и женщинами вполне может объяснить двукратную разницу в числе бедных семей с одинокими матерями и отцами.
Ещё интересен тот момент, что источник для картинки №1, вероятно, отличается от заявленного. Скорее всего, им стала фраза «Nine percent of married-family groups were living below the poverty level and 9 percent were receiving food stamps compared with 4 times as many mother-only families who were living below poverty or receiving food stamps.» Она цитируется в нескольких американских книгах, посвящённых защите прав отцов, и была взята из документа Vespa J., Lewis J. M., Kreider R. M. Married parents were the most economically advantaged of all the family groups with children under the age of 18 (Table 5). // America’s Families and Living Arrangements : 2012 : Population Characteristics. / Current Population Reports. ― Washington, DC: U.S. Census Bureau, 2013. ― P. 20-570. (Электронная копия, нужная глава на страницах 13–15). Речь идёт о получателях бесплатных продуктовых наборов, и среди тех, кто живёт за чертой бедности, одинокие матери нуждались в подобной помощи в четыре раза чаще, чем полные семьи. Однако нет никаких уточнений ни о прочих бедных семьях, ни о размере семей у получателей этой помощи, ни об иных факторах.
Тем не менее, на вероятность жизни в бедности способно повлиять множество переменных. Например, у многодетной семьи выше шанс иметь меньший подушевой доход и получать продуктовую помощь, чем у семьи с одним ребёнком. В том же абзаце, из которого взята исходная фраза, американские авторы указывают, что регистрация брака связана с лучшим материальным положением – американцы, заключившие брак, чаще живут в достатке, чем партнёры-сожители или родители-одиночки, — а также показывают, что среди женатых родителей больше доля высокообразованных людей и домовладельцев: «The economic advantage of married families is consistent with research showing that marriage is associated with greater wealth. Married parents were more likely to be college educated and to be home-owners compared with unmarried parents and with mother-only and father-only families.»
Далее пишут, что в разных социальных группах соотношения различны: «Not all one-parent family groups were similarly disadvantaged. Father-only groups were in better economic standing than mother-only groups, evidenced by their better educational attainment, higher rates of employment and homeownership, and lower rates of food stamp receipt (Table 5).» В следующем абзаце указывают на то, что среди причин лучшего финансового положения отцов-одиночек ― больший их возраст во время рождения детей. Также важен тот факт, что матери-одиночки зачастую никогда не были замужем, тогда как отцы-одиночки, как правило, приобрели свой статус после развода: «One reason for these differences is that the fathers were older than the mothers, which reflects a common route to single parenthood for men and women in the United States. Most fathers who become single parents do so through divorce whereas single mothers are more often never married.»
Другими словами, обычная американская мать-одиночка рано родила и растит ребёнка без участия его биологического отца, что и является причиной низкого уровня жизни, в частности, мешает ей получить образование и хорошо оплачиваемую работу.
Вывод
Написанная на картинке №1 фраза «Вероятность того, что человек будет жить в бедности, в 4 раза выше, если он воспитывался в семье без отца» не соответствует полностью ни указанному на той картинке источнику, ни наиболее близкому утверждению из литературы. В первой картинке мы видим либо результат безграмотности авторов из «Мужского пути», либо намеренное введение читателя в заблуждение.
Утверждение №2. «14 из 15 насильников выросли без отца»
Указан источник “Criminal Justice & Behavior, vol. 14 p. 403”, однако это только часть библиографической ссылки: указано название журнала, том и начальная страница, но нет года и номера журнала, названия статьи и её авторов.
Полная библиографическая ссылка на указанный авторами картинки источник – Knight R. A., Prentky R. A. The Developmental Antecedents and Adult Adaptations of Rapist Subtypes. Criminal Justice and Behavior. 1987;14(4): 403-426. DOI: 10.1177/0093854887014004001
По версии авторов второй картинки, психологи Рэймонд Кнайт и Роберт Прентки, изучив отбывающих наказание насильников, якобы определили, что 14/15 из них выросли без отцов.
Это утверждение несостоятельно. В статье «The Developmental Antecedents and Adult Adaptations of Rapist Subtypes» нет ничего, что могло бы его обосновать. К слову, там вообще отсутствует деление на группы по составу неполной семьи, используется только общая формулировка «одинокий родитель» (single parent), без уточнения пола.
Авторы статьи изучали клинические истории (Р. Кнайт – клинический психолог) 108 насильников, отбывавших наказание и во время исследования находившихся в Масачусетском лечебном центре (англ. Masachusetts Treatment Center). Кнайт и Прентки проверяли предложенные другими авторами гипотезы, объясняющие, что могло привести насильников к преступному поведению. Для этого пациентов классифицировали на 4 типа (стр. 413-414): 1 – садисты (14 человек, 60% из которых воспитаны в неполных семьях), 2 – социопаты, психопаты, антисоциальные и насильники-эксплуататоры (общее название для них – эксплуатационный тип, 31 человек, 69% из неполных семей), 3 – насильники, преследующие цели сексуального удовлетворения, удовлетворения своего эго, ощущения власти и т.п. (компенсаторный тип, 38 человек, 40% из неполных семей), 4 – насильники, вымещающие на жертвах свой гнев (displaced anger, anger-retaliation, 25 человек, 80% из неполных семей, причём больше половины из них выросли в приемных семьях, стр. 414).
Заметно, что даже самый большой процент в подгруппе (80%) меньше заявленных 14/15 (~93%). Общий же процент насильников из неполных семей равен 60%, и неясно, сколько из них росли без матери, а сколько — без отца. Помимо прочего, Кнайт и Прентки отметили, что в разных группах от половины до трех четвертей изученных насильников, будучи детьми, подвергались физическому насилию, и примерно столько же из них в детстве были предоставлены самим себе и безразличны родителям.
Отдельно хочется отметить, что данное исследование имеет недостаточную выборку для переноса выводов на всё население и проводилось в США более 30 лет назад, и потому не может быть экстраполировано на современную Россию, даже если бы оно подтверждало заявление из агитки (а оно его, к тому же, не подтверждает, а опровергает).
Вывод
Написанная на картинке №2 фраза «14 из 15 насильников выросли без отца» опровергается указанным же на картинке источником. Во второй картинке авторов из «Мужского пути» мы снова видим либо результат безграмотности, либо намеренное введение читателя в заблуждение.
Полная библиографическая ссылка на указанный авторами картинки источник – Knight R. A., Prentky R. A. The Developmental Antecedents and Adult Adaptations of Rapist Subtypes. Criminal Justice and Behavior. 1987;14(4): 403-426. DOI: 10.1177/0093854887014004001
По версии авторов второй картинки, психологи Рэймонд Кнайт и Роберт Прентки, изучив отбывающих наказание насильников, якобы определили, что 14/15 из них выросли без отцов.
Это утверждение несостоятельно. В статье «The Developmental Antecedents and Adult Adaptations of Rapist Subtypes» нет ничего, что могло бы его обосновать. К слову, там вообще отсутствует деление на группы по составу неполной семьи, используется только общая формулировка «одинокий родитель» (single parent), без уточнения пола.
Авторы статьи изучали клинические истории (Р. Кнайт – клинический психолог) 108 насильников, отбывавших наказание и во время исследования находившихся в Масачусетском лечебном центре (англ. Masachusetts Treatment Center). Кнайт и Прентки проверяли предложенные другими авторами гипотезы, объясняющие, что могло привести насильников к преступному поведению. Для этого пациентов классифицировали на 4 типа (стр. 413-414): 1 – садисты (14 человек, 60% из которых воспитаны в неполных семьях), 2 – социопаты, психопаты, антисоциальные и насильники-эксплуататоры (общее название для них – эксплуатационный тип, 31 человек, 69% из неполных семей), 3 – насильники, преследующие цели сексуального удовлетворения, удовлетворения своего эго, ощущения власти и т.п. (компенсаторный тип, 38 человек, 40% из неполных семей), 4 – насильники, вымещающие на жертвах свой гнев (displaced anger, anger-retaliation, 25 человек, 80% из неполных семей, причём больше половины из них выросли в приемных семьях, стр. 414).
Заметно, что даже самый большой процент в подгруппе (80%) меньше заявленных 14/15 (~93%). Общий же процент насильников из неполных семей равен 60%, и неясно, сколько из них росли без матери, а сколько — без отца. Помимо прочего, Кнайт и Прентки отметили, что в разных группах от половины до трех четвертей изученных насильников, будучи детьми, подвергались физическому насилию, и примерно столько же из них в детстве были предоставлены самим себе и безразличны родителям.
Отдельно хочется отметить, что данное исследование имеет недостаточную выборку для переноса выводов на всё население и проводилось в США более 30 лет назад, и потому не может быть экстраполировано на современную Россию, даже если бы оно подтверждало заявление из агитки (а оно его, к тому же, не подтверждает, а опровергает).
Вывод
Написанная на картинке №2 фраза «14 из 15 насильников выросли без отца» опровергается указанным же на картинке источником. Во второй картинке авторов из «Мужского пути» мы снова видим либо результат безграмотности, либо намеренное введение читателя в заблуждение.
Утверждение №3. «Дети из семей без отца в 4 раза чаще страдают аффективными расстройствами»
Указан источник “Journal of the American Academy of Child and Adolescent Psychiatry, 2005” – это малая часть библиографической ссылки, не указан ни номер журнала, ни название статьи, ни её авторы.
Полная библиографическая ссылка на указанный авторами картинки источник –
Cuffe S. P., McKeown R. E., Addy C. L. & Garrison C. Z. (2005). Family and Psychosocial Risk Factors in a Longitudinal Epidemiological Study of Adolescents. Journal of the American Academy of Child & Adolescent Psychiatry, 44(2), 121–129. https://doi.org/10.1097/00004583-200502000-00004.
По утверждению авторов третьей картинки, психиатр Стивен Кафф и его коллеги в своем исследовании якобы обнаружили, что дети из семей без отца страдают аффективными расстройствами (клинической депрессией и др.) в 4 раза чаще, чем дети из неполных семей.
Это утверждение не является прямой ложью, но оно далеко от истины.
Во-первых, в исследовании речь идёт не только о семьях без отца. С. Кафф с соавторами рассмотрели семьи, где у детей нет живущих вместе с ними двух биологических родителей. Среди таких семей – матери с детьми (матери-одиночки), отцы с детьми (отцы-одиночки), семьи в составе небиологических родителей и детей (в их числе есть дети, живущие с бабушкой и дедушкой, дети в приёмных семьях и другие варианты), а также семьи из биологического и небиологического родителя, одного ребёнка или нескольких (в том числе семьи с людьми, живущими с детьми, рождёнными от других партнёров).
Во-вторых, выражение «в 4 раза чаще» говорит о встречаемости или вероятности явления. Смотрим статью-источник, в выводах там есть фраза: «Not living with both biological parents at baseline increases the odds ratio (OR) for affective disorder at baseline (OR 3.45; 95% confidence interval [CI] = 1.68-7.08) and follow-up (OR 4.40; CI = 1.26-15.40).»
OR – это шанс выпадения (отношение шансов), а вероятность (отношение рисков) обозначается аббревиатурой RR. Разница между отношением рисков (вероятностью) и отношением шансов популярно объяснена в нашей статье «И от Дока бывает польза»: «Если у синих человечков волосы выпадают в 3 из 10 случаев, а у красных человечков — в 6 из 10, то вероятность выпадения волос у красных в 2 раза больше (оно же относительный риск, обозначаемый обычно RR=0.6/0.3), а шанс выпадения (обозначаемый обычно OR=(6/4)/(3/7)) — в 3,5 раза больше.»
Более того, в цитируемой статье недостаточно данных для точного расчёта вероятности (отношения рисков) в случае детей, воспитывавшихся в семье без отца.
В-третьих, у наблюдавшихся в исследовании подростков в большинстве случаев аффективные расстройства сошли на нет к 18 годам. В цитируемом исследовании у наблюдаемых с 12-летнего возраста детей только у 11,8% диагноз сохранился к 18 годам, остальные избавились от него. Причём у этих 11,8% первоначальное аффективное расстройство не было достоверно связано с последующим аффективным расстройством.
Другие исследователи сообщают, что у большинства людей с ранними аффективными симптомами не происходит рецидивов, возникшие в детстве аффективные симптомы повторяются на протяжении всей жизни менее, чем у 10% пациентов (см. [1] Musliner et al., 2016). Исходя из этого, нельзя судить о влиянии воспитания в неполной семье на психику исключительно по исследованиям детей и подростков, поскольку аффективные расстройства, приобретенные в ранний период жизни, обычно проходят к взрослому возрасту.
Отметим, что для одного из аффективных расстройств – депрессии — выявлена некоторая связь с разводом родителей (см.: [2] Sands et al., 2017). В большинстве рассмотренных в этом мета-анализе публикаций частота возникновения депрессии во взрослой жизни коррелирует с фактом развода родителей в детстве пациента (OR = 1,52), причем в относительно недавних исследованиях эта связь сильнее, чем в среднем (OR = 1,67). Однако в 4 исследованиях «случай-контроль» и в 2 лонгитюдных исследованиях корреляция между разводом родителей и наличием аффективных расстройств во взрослой жизни не обнаружена. В некоторых рассмотренных в мета-анализе исследованиях было обнаружено, что связь между психическими расстройствами и разводом родителей в детстве пациента выявлена только у женщин, но не у мужчин.
Также в 2017 году было выявлено, что развод родителей имеет долгосрочные последствия для психического здоровья только у подростков, к моменту развода уже страдавших психическим расстройством (см. [3] Bohman et al, 2017).
Обобщая научные данные, можно утверждать, что у детей, переживших развод родителей, во взрослой жизни аффективные расстройства могут возникать чаще, чем у детей, росших всё время в полной семье. Однако такая корреляция зависит от множества других факторов и её величина существенно ниже заявленных четырёх раз. Да и речь идёт не только о семьях без отца.
Вывод
Написанная на картинке №3 фраза «Дети из семей без отца в 4 раза чаще страдают аффективными расстройствами» не соответствует указанному на этой картинке источнику. Также это утверждение не согласуется с более поздними научными исследованиями. Третья картинка снова демонстрирует либо неграмотность её авторов, либо их намерение ввести читателя в заблуждение.
Полная библиографическая ссылка на указанный авторами картинки источник –
Cuffe S. P., McKeown R. E., Addy C. L. & Garrison C. Z. (2005). Family and Psychosocial Risk Factors in a Longitudinal Epidemiological Study of Adolescents. Journal of the American Academy of Child & Adolescent Psychiatry, 44(2), 121–129. https://doi.org/10.1097/00004583-200502000-00004.
По утверждению авторов третьей картинки, психиатр Стивен Кафф и его коллеги в своем исследовании якобы обнаружили, что дети из семей без отца страдают аффективными расстройствами (клинической депрессией и др.) в 4 раза чаще, чем дети из неполных семей.
Это утверждение не является прямой ложью, но оно далеко от истины.
Во-первых, в исследовании речь идёт не только о семьях без отца. С. Кафф с соавторами рассмотрели семьи, где у детей нет живущих вместе с ними двух биологических родителей. Среди таких семей – матери с детьми (матери-одиночки), отцы с детьми (отцы-одиночки), семьи в составе небиологических родителей и детей (в их числе есть дети, живущие с бабушкой и дедушкой, дети в приёмных семьях и другие варианты), а также семьи из биологического и небиологического родителя, одного ребёнка или нескольких (в том числе семьи с людьми, живущими с детьми, рождёнными от других партнёров).
Во-вторых, выражение «в 4 раза чаще» говорит о встречаемости или вероятности явления. Смотрим статью-источник, в выводах там есть фраза: «Not living with both biological parents at baseline increases the odds ratio (OR) for affective disorder at baseline (OR 3.45; 95% confidence interval [CI] = 1.68-7.08) and follow-up (OR 4.40; CI = 1.26-15.40).»
OR – это шанс выпадения (отношение шансов), а вероятность (отношение рисков) обозначается аббревиатурой RR. Разница между отношением рисков (вероятностью) и отношением шансов популярно объяснена в нашей статье «И от Дока бывает польза»: «Если у синих человечков волосы выпадают в 3 из 10 случаев, а у красных человечков — в 6 из 10, то вероятность выпадения волос у красных в 2 раза больше (оно же относительный риск, обозначаемый обычно RR=0.6/0.3), а шанс выпадения (обозначаемый обычно OR=(6/4)/(3/7)) — в 3,5 раза больше.»
Более того, в цитируемой статье недостаточно данных для точного расчёта вероятности (отношения рисков) в случае детей, воспитывавшихся в семье без отца.
В-третьих, у наблюдавшихся в исследовании подростков в большинстве случаев аффективные расстройства сошли на нет к 18 годам. В цитируемом исследовании у наблюдаемых с 12-летнего возраста детей только у 11,8% диагноз сохранился к 18 годам, остальные избавились от него. Причём у этих 11,8% первоначальное аффективное расстройство не было достоверно связано с последующим аффективным расстройством.
Другие исследователи сообщают, что у большинства людей с ранними аффективными симптомами не происходит рецидивов, возникшие в детстве аффективные симптомы повторяются на протяжении всей жизни менее, чем у 10% пациентов (см. [1] Musliner et al., 2016). Исходя из этого, нельзя судить о влиянии воспитания в неполной семье на психику исключительно по исследованиям детей и подростков, поскольку аффективные расстройства, приобретенные в ранний период жизни, обычно проходят к взрослому возрасту.
Отметим, что для одного из аффективных расстройств – депрессии — выявлена некоторая связь с разводом родителей (см.: [2] Sands et al., 2017). В большинстве рассмотренных в этом мета-анализе публикаций частота возникновения депрессии во взрослой жизни коррелирует с фактом развода родителей в детстве пациента (OR = 1,52), причем в относительно недавних исследованиях эта связь сильнее, чем в среднем (OR = 1,67). Однако в 4 исследованиях «случай-контроль» и в 2 лонгитюдных исследованиях корреляция между разводом родителей и наличием аффективных расстройств во взрослой жизни не обнаружена. В некоторых рассмотренных в мета-анализе исследованиях было обнаружено, что связь между психическими расстройствами и разводом родителей в детстве пациента выявлена только у женщин, но не у мужчин.
Также в 2017 году было выявлено, что развод родителей имеет долгосрочные последствия для психического здоровья только у подростков, к моменту развода уже страдавших психическим расстройством (см. [3] Bohman et al, 2017).
Обобщая научные данные, можно утверждать, что у детей, переживших развод родителей, во взрослой жизни аффективные расстройства могут возникать чаще, чем у детей, росших всё время в полной семье. Однако такая корреляция зависит от множества других факторов и её величина существенно ниже заявленных четырёх раз. Да и речь идёт не только о семьях без отца.
Вывод
Написанная на картинке №3 фраза «Дети из семей без отца в 4 раза чаще страдают аффективными расстройствами» не соответствует указанному на этой картинке источнику. Также это утверждение не согласуется с более поздними научными исследованиями. Третья картинка снова демонстрирует либо неграмотность её авторов, либо их намерение ввести читателя в заблуждение.
Утверждение №4. «92% женщин, воспитанных одним родителем, расторгают брак»
Источник не указан. Вероятно, это утверждение стало результатом неверного перевода фразы «Teenage girls run a 92 percent greater risk of continuing the divorce cycle», сказанной в 2001 году борцом за права отцов Уильямом Вудом (англ. William Wood) в его выступлении на предварительных слушаниях одного из подкомитетов Палаты представителей США. В своём выступлении Вуд сослался на выступление другого борца за права отцов, Уоррена Фаррела (англ. Warren Farrell), прозвучавшее в 1992 году на конференции North Carolina Museums Council. (Стенограмма выступления: Hearing before the subcommittee on human resources of the committee on ways and means house of representatives one hundred seventh congress. First session. Nov. 15, 2001. Serial no. 107-48. – P. 131)
К сожалению, текст выступления Уоррена Фаррела мы получить не смогли. Тем не менее, большой массив современных данных позволяет проверить как утверждение авторов картинки, так и тезис Уильяма Вуда.
Например, по данным социологов Дикман и Шмидейни, опубликованных в 2004 году ([4] Diekmann & Schmidheiny, 2013), в США, Канаде и 13 европейских государствах женщины, чьи родители когда-то развелись, в среднем действительно чаще разводятся во взрослой жизни по сравнению с женщинами, которые росли в полных семьях. Но ни в одной из стран процент разводов у женщин из неполных семей не достигает 92%. Например, в США на момент исследования он составлял 42%. Для сравнения, женщины из полных семей тогда же разводились в 33% случаев. В других странах проценты ещё меньше, от 10% до 41%. (См. Table 1 в [4].) При этом авторы отметили, что проценты разводов в разных странах сильно отличаются, предположительно, из-за культурных различий.
Кроме того, нет оснований для утверждения, что женщины из неполных семей всегда выступают инициаторами развода, то есть высказывание, что именно женщины из неполных семей расторгают брак, некорректно.
Близкие данные приведены в других статьях с фразой «Transmission of Divorce» в названии.
Учитывая давность выступления Вуда и ещё большую давность его источника, отметим, что со сменой поколений «передача разводов» в ряде стран со временем ослабевает. Например, социолог Николас Вольфингер (Nicholas H. Wolfinger) исследовал разводы, начиная с 1970-х. Он сообщает о постепенном уменьшении соотношения разводов среди людей, выросших в полных и неполных семьях, на протяжении десятилетий ([5] Wolfinger, 2011, [6] Wolfinger, 2019). Другими словами, чем ближе к современности, тем меньше разница в доле разводов у людей, переживших в детстве развод родителей, и у людей, чьё детство прошло в полной семье. И с 1970-х по наши дни число разводов у людей, переживших детьми развод родителей, не превышает 50% ([6], Fig.1), то есть никакими 92% там и не пахнет. А разница между числом разводов у детей из полных и из разведенных семей в настоящее время составляет не более 5% (примерно 45% и 40% соответственно).
Вывод
Написанная на картинке №4 фраза «92% женщин, воспитанных одним родителем, расторгают брак» не соответствует действительности ни для США, ни для других стран. Предполагаемый источник этого утверждения опровергается социологическими исследованиями. Мы снова видим ложное высказывание.
К сожалению, текст выступления Уоррена Фаррела мы получить не смогли. Тем не менее, большой массив современных данных позволяет проверить как утверждение авторов картинки, так и тезис Уильяма Вуда.
Например, по данным социологов Дикман и Шмидейни, опубликованных в 2004 году ([4] Diekmann & Schmidheiny, 2013), в США, Канаде и 13 европейских государствах женщины, чьи родители когда-то развелись, в среднем действительно чаще разводятся во взрослой жизни по сравнению с женщинами, которые росли в полных семьях. Но ни в одной из стран процент разводов у женщин из неполных семей не достигает 92%. Например, в США на момент исследования он составлял 42%. Для сравнения, женщины из полных семей тогда же разводились в 33% случаев. В других странах проценты ещё меньше, от 10% до 41%. (См. Table 1 в [4].) При этом авторы отметили, что проценты разводов в разных странах сильно отличаются, предположительно, из-за культурных различий.
Кроме того, нет оснований для утверждения, что женщины из неполных семей всегда выступают инициаторами развода, то есть высказывание, что именно женщины из неполных семей расторгают брак, некорректно.
Близкие данные приведены в других статьях с фразой «Transmission of Divorce» в названии.
Учитывая давность выступления Вуда и ещё большую давность его источника, отметим, что со сменой поколений «передача разводов» в ряде стран со временем ослабевает. Например, социолог Николас Вольфингер (Nicholas H. Wolfinger) исследовал разводы, начиная с 1970-х. Он сообщает о постепенном уменьшении соотношения разводов среди людей, выросших в полных и неполных семьях, на протяжении десятилетий ([5] Wolfinger, 2011, [6] Wolfinger, 2019). Другими словами, чем ближе к современности, тем меньше разница в доле разводов у людей, переживших в детстве развод родителей, и у людей, чьё детство прошло в полной семье. И с 1970-х по наши дни число разводов у людей, переживших детьми развод родителей, не превышает 50% ([6], Fig.1), то есть никакими 92% там и не пахнет. А разница между числом разводов у детей из полных и из разведенных семей в настоящее время составляет не более 5% (примерно 45% и 40% соответственно).
Вывод
Написанная на картинке №4 фраза «92% женщин, воспитанных одним родителем, расторгают брак» не соответствует действительности ни для США, ни для других стран. Предполагаемый источник этого утверждения опровергается социологическими исследованиями. Мы снова видим ложное высказывание.
Утверждение №5. «85% подростков, находящихся в тюрьмах, росли без отцов»
Указан источник «Texas Dept of corrections, 1992» – это только часть библиографической ссылки.
Скорее всего, полная библиографическая ссылка на указанный авторами картинки источник – Fulton Co. Georgia jail populations, Texas Dept. of Corrections 1992 – такое название документа американские организации по борьбе за права отцов указывают источником утверждения «85% of all youths sitting in prisons grew up in a fatherless home». (Примеры: раз и два . С большой вероятностью, именно сайты таких организаций являются главным или единственным источником утверждений «Мужского движения.)
По утверждению авторов пятой картинки, отчет Департамента исправительных учреждений Техаса за 1992 год показал, что 85% подростков, находящихся в тюрьмах, росли без отцов.
К сожалению, этот отчет невозможно обнаружить с помощью поисковых систем – поисковики выдают ссылки лишь на сайты американских организаций по борьбе за права отцов. Зато есть более свежая статистика того же департамента, например, на его сайте есть отчёт 2020 года, аналогичный отчёту 1992 года, где на 5-7 страницах указаны сведения о семьях малолетних преступников (подростков), отбывающих наказание (на странице поиска документа введите фразу The Texas Model Plan for Reform и выполните поиск).
Как минимум, в свежем отчёте цифры несколько отличаются от указанных на сайтах американских защитников прав отцов, начиная с того, что там нет разделения по полу единственного родителя. Даже если представить, что иностранные «вдохновители» «Мужского движения» верно проинтерпретировали сведения из указанного ими источника, то всё равно нужно учесть, что есть более свежие достоверные данные, где эта величина заметно ниже.
Например, исследование 1987 года среди содержащихся под стражей молодых людей показало, что 70% из них росли в неполной семье ([7] Beck et al., 1987). Обратите внимание, 70% – это не о семье без отца, но о семье, где подросток живёт либо без матери, либо без отца, либо без обоих родителей. Среди них большую часть детства прожили в семье с одним родителем 54%.
В 2004 году Синтия К. Харпер (Cynthia C. Harper) и Сара Макланахан (Sara S. McLanahan) показали, что риск попасть в тюрьму для подростков, живущих только с матерью, в 1.7 раза выше, чем для живущих в полной семье. Это статистика с учетом образования родителей, семейного дохода, места жительства и иных факторов ([8] Harper & McLanahan, 2004).
На 2013 год выросшие в неполных семьях составляют в США около 60% от числа несовершеннолетних заключенных, а не 85%, как утверждают авторы картинки, и уж тем более не 90%, как утверждают некоторые американские спикеры ([9] Jacobson, 2013). Для того же времени выросшие в неполных семьях подростки составляли примерно 47% среди несовершеннолетних заключенных в Хорватии ([10] Erdelja et al, 2013).
Если взять информацию по семейному происхождению заключенных по всем США, обнаруживаем, что цифры далеки от 85%. По данным Министерства юстиции США, в 2002 году выросшие в неполных семьях и с опекунами составляли 56% среди всех заключённых в американских тюрьмах ([11] James, 2004).
Причём в большинстве источников рассмотрены люди, выросшие в любых неполных семьях, а не только дети, росшие без отца.
Вывод
Написанная на картинке №5 фраза «85% подростков, находящихся в тюрьмах, росли без отцов» не может быть строго проверена из-за недоступности источника, а также противоречит данным за последние 30 с лишним лет.
Скорее всего, полная библиографическая ссылка на указанный авторами картинки источник – Fulton Co. Georgia jail populations, Texas Dept. of Corrections 1992 – такое название документа американские организации по борьбе за права отцов указывают источником утверждения «85% of all youths sitting in prisons grew up in a fatherless home». (Примеры: раз и два . С большой вероятностью, именно сайты таких организаций являются главным или единственным источником утверждений «Мужского движения.)
По утверждению авторов пятой картинки, отчет Департамента исправительных учреждений Техаса за 1992 год показал, что 85% подростков, находящихся в тюрьмах, росли без отцов.
К сожалению, этот отчет невозможно обнаружить с помощью поисковых систем – поисковики выдают ссылки лишь на сайты американских организаций по борьбе за права отцов. Зато есть более свежая статистика того же департамента, например, на его сайте есть отчёт 2020 года, аналогичный отчёту 1992 года, где на 5-7 страницах указаны сведения о семьях малолетних преступников (подростков), отбывающих наказание (на странице поиска документа введите фразу The Texas Model Plan for Reform и выполните поиск).
Как минимум, в свежем отчёте цифры несколько отличаются от указанных на сайтах американских защитников прав отцов, начиная с того, что там нет разделения по полу единственного родителя. Даже если представить, что иностранные «вдохновители» «Мужского движения» верно проинтерпретировали сведения из указанного ими источника, то всё равно нужно учесть, что есть более свежие достоверные данные, где эта величина заметно ниже.
Например, исследование 1987 года среди содержащихся под стражей молодых людей показало, что 70% из них росли в неполной семье ([7] Beck et al., 1987). Обратите внимание, 70% – это не о семье без отца, но о семье, где подросток живёт либо без матери, либо без отца, либо без обоих родителей. Среди них большую часть детства прожили в семье с одним родителем 54%.
В 2004 году Синтия К. Харпер (Cynthia C. Harper) и Сара Макланахан (Sara S. McLanahan) показали, что риск попасть в тюрьму для подростков, живущих только с матерью, в 1.7 раза выше, чем для живущих в полной семье. Это статистика с учетом образования родителей, семейного дохода, места жительства и иных факторов ([8] Harper & McLanahan, 2004).
На 2013 год выросшие в неполных семьях составляют в США около 60% от числа несовершеннолетних заключенных, а не 85%, как утверждают авторы картинки, и уж тем более не 90%, как утверждают некоторые американские спикеры ([9] Jacobson, 2013). Для того же времени выросшие в неполных семьях подростки составляли примерно 47% среди несовершеннолетних заключенных в Хорватии ([10] Erdelja et al, 2013).
Если взять информацию по семейному происхождению заключенных по всем США, обнаруживаем, что цифры далеки от 85%. По данным Министерства юстиции США, в 2002 году выросшие в неполных семьях и с опекунами составляли 56% среди всех заключённых в американских тюрьмах ([11] James, 2004).
Причём в большинстве источников рассмотрены люди, выросшие в любых неполных семьях, а не только дети, росшие без отца.
Вывод
Написанная на картинке №5 фраза «85% подростков, находящихся в тюрьмах, росли без отцов» не может быть строго проверена из-за недоступности источника, а также противоречит данным за последние 30 с лишним лет.
Утверждение №6. «80% изнасилований мотивированы гневом, источник которого проистекает из семей, в которых не было отца»
Указан источник «Criminal Justice & Behavior, 1978», однако это только часть библиографической ссылки, причем неправильная. Вероятнее всего, МД позаимствовали утверждение и ссылку на источник из статьи «Criminal Justice & Behavior», опубликованной, например, на сайте Fathers Rights Dallas, где присутствует фраза «80% of rapists motivated with displaced anger come from fatherless homes (Source: Criminal Justice & Behavior, Vol 14, p. 403-26, 1978.)».
Полная библиографическая ссылка на указанный авторами картинки источник – Knight R. A., Prentky R. A. The Developmental Antecedents and Adult Adaptations of Rapist Subtypes. Criminal Justice and Behavior. 1987;14(4):403-426. DOI: 10.1177/0093854887014004001
По утверждению авторов шестой картинки, психологи Рэймонд Кнайт и Роберт Прентки, изучив отбывающих наказание насильников, якобы определили, что 80% изнасилований мотивированы гневом, источник которого проистекает из семей, в которых не было отца.
Ссылка на эту статью уже встречалась в нашем разборе ранее. Там описано исследование историй 108 отбывающих наказание насильников, которые были распределены по группам с разными мотивами совершения преступления. При этом подгруппа насильников, вымещающих на жертвах свой гнев (displaced anger, anger-retaliation) составляет 25 человек. 80% от 108 составляют 86 человек, а не 25. Либо у авторов фразы проблемы с арифметикой, либо они не гнушаются прямой ложью. А 80% из статьи — это процент насильников из подгруппы вымещающих гнев, которые росли в семьях с одним родителем, причём больше половины (52%) из них было foster сhildren, то есть взятыми под чужую опеку (см. страницы 413-414 и таблицу 1 на 415 странице в 14 томе журнала Justice & Behavior). Так же повторим, что в статье нет деления на семьи без отца или без матери, есть только общая формулировка single parent.
Кроме того, текст этой статьи не дает оснований полагать, что именно воспитание в неполной семье, как таковое, мотивировало гнев: вполне возможно, что гнев был вызван «хаотичностью» детства, отсутствием внимания со стороны родителей или иными факторами (см. страницу 421 в 14 томе журнала Justice & Behavior): «The result of the present study provide a strong challenge to the conceptualization of the displaced anger group. Contrary to the hypothesis (Cohen et al., 1971; Prentky et al., 1985), these offenders experinced the most chaotic, unstable childhoods. More of them were adopted or foster children than any of the other groups. They more frequently came from single-parent homes (80%), and, along with the exploitable and sadistic groups, a substantial number of them were neglected».
Вывод
Оригинальное «80% насильников, мотивом которых является гнев, выросли в семьях с одним родителем, при этом многие семьи были приемные» превратилось в «80% изнасилований мотивированы гневом, источник которого проистекает из семей, в которых не было отца», написанное на картинке №6. Почувствуйте разницу. Здесь мы видим или неумение авторов из «Мужского движения» считать, дополненное незнанием английского языка, или сознательную ложь. Так же еще раз напомним, что исследование, на которое ссылаются авторы картинки, само по себе не очень релевантное (30-летняя давность, малая выборка).
Полная библиографическая ссылка на указанный авторами картинки источник – Knight R. A., Prentky R. A. The Developmental Antecedents and Adult Adaptations of Rapist Subtypes. Criminal Justice and Behavior. 1987;14(4):403-426. DOI: 10.1177/0093854887014004001
По утверждению авторов шестой картинки, психологи Рэймонд Кнайт и Роберт Прентки, изучив отбывающих наказание насильников, якобы определили, что 80% изнасилований мотивированы гневом, источник которого проистекает из семей, в которых не было отца.
Ссылка на эту статью уже встречалась в нашем разборе ранее. Там описано исследование историй 108 отбывающих наказание насильников, которые были распределены по группам с разными мотивами совершения преступления. При этом подгруппа насильников, вымещающих на жертвах свой гнев (displaced anger, anger-retaliation) составляет 25 человек. 80% от 108 составляют 86 человек, а не 25. Либо у авторов фразы проблемы с арифметикой, либо они не гнушаются прямой ложью. А 80% из статьи — это процент насильников из подгруппы вымещающих гнев, которые росли в семьях с одним родителем, причём больше половины (52%) из них было foster сhildren, то есть взятыми под чужую опеку (см. страницы 413-414 и таблицу 1 на 415 странице в 14 томе журнала Justice & Behavior). Так же повторим, что в статье нет деления на семьи без отца или без матери, есть только общая формулировка single parent.
Кроме того, текст этой статьи не дает оснований полагать, что именно воспитание в неполной семье, как таковое, мотивировало гнев: вполне возможно, что гнев был вызван «хаотичностью» детства, отсутствием внимания со стороны родителей или иными факторами (см. страницу 421 в 14 томе журнала Justice & Behavior): «The result of the present study provide a strong challenge to the conceptualization of the displaced anger group. Contrary to the hypothesis (Cohen et al., 1971; Prentky et al., 1985), these offenders experinced the most chaotic, unstable childhoods. More of them were adopted or foster children than any of the other groups. They more frequently came from single-parent homes (80%), and, along with the exploitable and sadistic groups, a substantial number of them were neglected».
Вывод
Оригинальное «80% насильников, мотивом которых является гнев, выросли в семьях с одним родителем, при этом многие семьи были приемные» превратилось в «80% изнасилований мотивированы гневом, источник которого проистекает из семей, в которых не было отца», написанное на картинке №6. Почувствуйте разницу. Здесь мы видим или неумение авторов из «Мужского движения» считать, дополненное незнанием английского языка, или сознательную ложь. Так же еще раз напомним, что исследование, на которое ссылаются авторы картинки, само по себе не очень релевантное (30-летняя давность, малая выборка).
Утверждение №7. «Статистика разводов по срокам семейной жизни “38% - до 4 лет”, “28% - от 5 до 9 лет”, “22% - от 10 до 19 лет”, “12% - от 20 лет вместе”»
Источник утверждения не указан.
Исследования показывают, что риск развода в первые годы брака действительно достаточно высок, а затем постепенно снижается. Например, проведенное в Китае исследование браков с 1980 и 2010 год продемонстрировало, что уровень разводов достигал максимума в период от 5 до 10 лет после заключения брака. Финское исследование 2014 года показало, что на пары, которые развелись в первые 5 лет брака, приходится 30% разводов, на разводы в 5-10 годы совместной жизни — 30%, в 10-15 годы — 18%, в 15-20 годы — 12%, в 20-25 годы — 7%, после 25 лет совместной жизни — 3%.
Исследование 2012 года из США показало, что на пары, которые развелись в первые 5 лет брака, приходится 17% разводов, на разводы в 5-9 годы совместной жизни — 23%, в 10-12 годы — 31%, в 20-29 годы — 17%, после 30 лет совместной жизни — 11%.
Исследования показывают, что риск развода в первые годы брака действительно достаточно высок, а затем постепенно снижается. Например, проведенное в Китае исследование браков с 1980 и 2010 год продемонстрировало, что уровень разводов достигал максимума в период от 5 до 10 лет после заключения брака. Финское исследование 2014 года показало, что на пары, которые развелись в первые 5 лет брака, приходится 30% разводов, на разводы в 5-10 годы совместной жизни — 30%, в 10-15 годы — 18%, в 15-20 годы — 12%, в 20-25 годы — 7%, после 25 лет совместной жизни — 3%.
Исследование 2012 года из США показало, что на пары, которые развелись в первые 5 лет брака, приходится 17% разводов, на разводы в 5-9 годы совместной жизни — 23%, в 10-12 годы — 31%, в 20-29 годы — 17%, после 30 лет совместной жизни — 11%.
В литературе по психологии и публичном дискурсе эта модель соответствует понятию «Зуд Седьмого года» (хотя в случае США он наступает на 10-12 году супружеской жизни). Большинство супружеских пар испытывают постепенное, но неуклонное снижение удовлетворенности браком после первого года совместной жизни, что позволяет предположить, что короткий период «медового месяца» сменяется повседневной рутиной, в течение которой различия между супругами становятся очевидными и подлежат обсуждению и спорам. Это период, в который супруги поощряют одно поведение своих партнеров и отговаривают от другого; в то же время они пытаются приспособиться к тому поведению и характеристикам своих партнеров, которые нелегко изменить. Опыт накапливается с течением времени в процессе совместной жизни, и пара определяет, имеет ли смысл оставаться вместе. Если взаимная адаптация успешна, в супружеских отношениях наступает более длительный период стабильности.
Следует при этом понимать, что срок семейной жизни — не единственная переменная, определяющая вероятность развода. Например, на вероятность развода может влиять расовая принадлежность, уровень доходов и уровень образования, а также место жительства. Помимо этого, статистика может отличаться для разводов по первому и последующим бракам, в зависимости от возраста вступления женщины в брак, возраста обоих супругов и т.д.
Вывод
Написанная на картинке №7 фраза «Статистика разводов по срокам семейной жизни” “38% - до 4 лет”, “28% - от 5 до 9 лет”, “22% - от 10 до 19 лет”, “12% - от 20 лет вместе”» не может быть проверена из-за отсутствия источника, а имеющиеся реальные данные отличаются от приведенных авторами картинки. Кроме того, не совсем понятно, что именно хотели сказать авторы “Мужского движения” с помощью этой статистики.
Следует при этом понимать, что срок семейной жизни — не единственная переменная, определяющая вероятность развода. Например, на вероятность развода может влиять расовая принадлежность, уровень доходов и уровень образования, а также место жительства. Помимо этого, статистика может отличаться для разводов по первому и последующим бракам, в зависимости от возраста вступления женщины в брак, возраста обоих супругов и т.д.
Вывод
Написанная на картинке №7 фраза «Статистика разводов по срокам семейной жизни” “38% - до 4 лет”, “28% - от 5 до 9 лет”, “22% - от 10 до 19 лет”, “12% - от 20 лет вместе”» не может быть проверена из-за отсутствия источника, а имеющиеся реальные данные отличаются от приведенных авторами картинки. Кроме того, не совсем понятно, что именно хотели сказать авторы “Мужского движения” с помощью этой статистики.
Утверждение №8. «У 71% беременных девочек-подростков отсутствует отец»
Источник для этой картинки не указан вообще. Вероятнее всего, авторы «Мужского движения» опять просто взяли информацию с сайтов американских организаций по «защите прав отцов». В свою очередь, эти организации обосновывали утверждение о беременных девочках-подростках ссылкой на пресс-релиз Департамента здравоохранения и социальных служб США за 26 марта 1999 года (U.S. Dept. of Health & Human Services press release, Friday, March 26, 1999).
26 марта 1999 года Департамент здравоохранения и социальных служб США выпустило три пресс-релиза. Первый в списке касался отцов, второй - девушек, третий (ссылки на сайте нет)– социальной защиты пожилых американцев. Ни в одном из них не было ничего сказано про 71% беременных девочек-подростков. Беременные девочки были упомянуты разве что в первом пресс-релизе: «Girls without a father in their life are two and a half times as likely to get pregnant and 53 percent more likely to commit suicide».
Пресс-релиз, поданный как «U.S. Dept. of Health & Human Services press release, Friday, March 26, 1999», озаглавлен «HHS Launches „Be Their Dad“ Parental Responsibility Campaign». В нём американский Департамент здравоохранения и социальных служб анонсировал кампанию по пропаганде участия отцов в воспитании их детей. Она была задумана, как ответ на факт крайне низкого участия отцов в судьбе их собственных детей. Сотрудники Департамента выявили, что у большинства отцов не было никакого интереса к участию в жизни собственных детей, и организовали общественную кампанию за то, чтобы отцы перестали бросать своих детей на произвол судьбы.
Вот такой аргумент «защитники отцов» пытаются использовать в свою пользу. Остается лишь задаваться вопросом: это у них цинизм высшей пробы или просто глупость?
Имеющиеся данные в целом показывает, что отсутствие отца действительно положительно коррелирует с риском беременности девочки в подростковом возрасте (раз, два). Более того, исследование 2003 года продемонстрировало, что сильная корреляция между двумя этими переменными сохраняется даже после учета поведенческих проблем в раннем возрасте и социально-экономических показателей, однако авторы научных работ не смогли найти однозначного объяснения обнаруженной корреляции. Кроме того, ни в одном из найденных нами исследований не было подсчитано, каков процент подростковых беременностей у девочек из неполных семей от общего числа подростковых беременностей.
Вывод
Написанная на картинке №8 фраза «У 71% беременных девочек-подростков отсутствует отец» не подкреплена источниками, а сайт западного аналога «Мужского движения", откуда они, скорее всего, это утверждение и взяли, ссылается на источник, в котором таких данных нет. В других исследованиях по этому вопросу похожих данных также не обнаружено. Корреляция между отсутствием отца и риском подростковой беременности действительно есть, однако столь большая цифра (71%) ничем не подкреплена, а кроме того, нет уверенности, что она носит характер причинно-следственной связи. Источник, который содержит исходную фразу на английском, сообщает о том, что подростковая беременность чаще встречается у девочек, которых бросили отцы, без указания на причины корреляции. Будь авторы картинки честны, фраза звучала бы примерно так: «В США девочки, брошенные отцами, чаще других беременеют в подростковом возрасте».
26 марта 1999 года Департамент здравоохранения и социальных служб США выпустило три пресс-релиза. Первый в списке касался отцов, второй - девушек, третий (ссылки на сайте нет)– социальной защиты пожилых американцев. Ни в одном из них не было ничего сказано про 71% беременных девочек-подростков. Беременные девочки были упомянуты разве что в первом пресс-релизе: «Girls without a father in their life are two and a half times as likely to get pregnant and 53 percent more likely to commit suicide».
Пресс-релиз, поданный как «U.S. Dept. of Health & Human Services press release, Friday, March 26, 1999», озаглавлен «HHS Launches „Be Their Dad“ Parental Responsibility Campaign». В нём американский Департамент здравоохранения и социальных служб анонсировал кампанию по пропаганде участия отцов в воспитании их детей. Она была задумана, как ответ на факт крайне низкого участия отцов в судьбе их собственных детей. Сотрудники Департамента выявили, что у большинства отцов не было никакого интереса к участию в жизни собственных детей, и организовали общественную кампанию за то, чтобы отцы перестали бросать своих детей на произвол судьбы.
Вот такой аргумент «защитники отцов» пытаются использовать в свою пользу. Остается лишь задаваться вопросом: это у них цинизм высшей пробы или просто глупость?
Имеющиеся данные в целом показывает, что отсутствие отца действительно положительно коррелирует с риском беременности девочки в подростковом возрасте (раз, два). Более того, исследование 2003 года продемонстрировало, что сильная корреляция между двумя этими переменными сохраняется даже после учета поведенческих проблем в раннем возрасте и социально-экономических показателей, однако авторы научных работ не смогли найти однозначного объяснения обнаруженной корреляции. Кроме того, ни в одном из найденных нами исследований не было подсчитано, каков процент подростковых беременностей у девочек из неполных семей от общего числа подростковых беременностей.
Вывод
Написанная на картинке №8 фраза «У 71% беременных девочек-подростков отсутствует отец» не подкреплена источниками, а сайт западного аналога «Мужского движения", откуда они, скорее всего, это утверждение и взяли, ссылается на источник, в котором таких данных нет. В других исследованиях по этому вопросу похожих данных также не обнаружено. Корреляция между отсутствием отца и риском подростковой беременности действительно есть, однако столь большая цифра (71%) ничем не подкреплена, а кроме того, нет уверенности, что она носит характер причинно-следственной связи. Источник, который содержит исходную фразу на английском, сообщает о том, что подростковая беременность чаще встречается у девочек, которых бросили отцы, без указания на причины корреляции. Будь авторы картинки честны, фраза звучала бы примерно так: «В США девочки, брошенные отцами, чаще других беременеют в подростковом возрасте».
Утверждение №9. «Люди, воспитанные в семьях без отца, в 20 раз чаще заканчивают свои дни в тюрьме (по сравнению с людьми из полных семей)»
Первая ошибка, которую стоит прокомментировать, это искажение названия источника. На плакате мы видим:
«Center of juvenile and criminal justice, Vincent Schiraldi — What Hallimans victory means, 1995»
Создается впечатления как будто Center of juvenile and criminal justice имеет отношение к источнику, но данная ссылка кочует из статьи в статью и видоизменяется, к примеру:
«Vincent Schiraldi, Executive Director, Center on Juvenile and Criminal Justice, "What Hallinan's Victory Means," San Francisco Chronicle (12/28/95).»
Но такой статьи нет в архиве San Francisco Chronicl, в отличии от этой:
New Evidence That Quayle Was Right: Young Offenders Tell What Went Wrong at Home,”) San Francisco Chronicle (12/9/94).
на которую ссылаются для подтверждения тезиса:
These statistics translate to mean that children from a fatherless home are: 20 times more likely to end up in prison.
К сожалению, сама новостная статья недоступна, но удалось найти, на какие данные опирался автор:
This article reports on links between growing up in a single parent home and incidents of crime. NLSY 79 data is cited to compare the risks of dropping out of high school, idleness, and teen pregnancy for children raised in single versus dual parent households. (источник)
Уже тут можно заметить, что речь не про риск попасть в тюрьму, а про риск совершить правонарушение. То есть, речь идёт о разных вещах, ведь не каждое правонарушение карается тюремным сроком, тем более пожизненным. Например, публичное распитие спиртных напитков во многих странах — административное правонарушение. В России запрещается распивать спиртное в общественных местах, о чем можно узнать из статьи 7 Федерального закона от 22.11.1995 N 171-ФЗ (в последней редакции). Это является административным правонарушением и наказывается штрафом согласно КоАП РФ (Статья 20.20), но в тюрьму за такое вряд ли посадят.
К тому же, как мы уже упоминали, в 2004 году Синтия К. Харпер (Cynthia C. Harper) и Сара Макланахан (Sara S. McLanahan) показали, что риск попасть в тюрьму для подростков, живущих только с матерью, всего лишь в 1.7 раза выше, чем для живущих в полной семье. Что интересно, речь идёт о той же когорте NLSY79 ([8] Harper & McLanahan, 2004).
Вывод
Как мы можем видеть, данный плакат не выбивается из общего тренда искажения информации от «Мужского движения». Утверждение «Люди, воспитанные в семьях без отца, в 20 раз чаще заканчивают свои дни в тюрьме (по сравнению с людьми из полных семей)» у них идёт со ссылкой на газетную статью, которой, по всей видимости, не существует. Анализ же первоисточника показывает, что в нём исследовались риски совершения правонарушения, а не риска попасть в тюрьму. К тому же новый анализ данных той же когорты испытуемых из NLSY79 показывает, что риск попадания в тюрьму для людей из неполных семей выше в 1.7 раза, а не в 20 раз.
ОБЩИЙ ВЫВОД
Ни один из рассмотренных нами 9 тезисов из агитки «Мужского движения» или «Мужского пути» не является полностью корректным. В некоторых случаях речь идет о существенном искажении данных, а в некоторых — об откровенной неправде. В части случаев источники не указаны, но даже там, где они указаны — зачастую источник не подтверждает тезис и даже противоречит ему. Только в нескольких случаях источники частично подтверждают тезисы. Полностью же они их не подтверждают ни в одном из 9 рассмотренных случаев.
Мы в принципе не очень любим формат агиток (хотя и понимаем их необходимость), потому что почти всегда это подразумевает упрощение, а с ним и некоторое искажение информации, если делать её честно. Но агитка «Мужского движения» или «Мужского пути» совершенно не похожа на честную: это просто подборка частично или полностью неправдивых утверждений, причем однобоко направленных против матерей-одиночек. К слову, последнее не дает возможности поверить, что дело лишь в добросовестных заблуждениях, потому что иначе наверняка была бы хоть парочка ошибок в пользу матерей, а не сугубо против них.
«Center of juvenile and criminal justice, Vincent Schiraldi — What Hallimans victory means, 1995»
Создается впечатления как будто Center of juvenile and criminal justice имеет отношение к источнику, но данная ссылка кочует из статьи в статью и видоизменяется, к примеру:
«Vincent Schiraldi, Executive Director, Center on Juvenile and Criminal Justice, "What Hallinan's Victory Means," San Francisco Chronicle (12/28/95).»
Но такой статьи нет в архиве San Francisco Chronicl, в отличии от этой:
New Evidence That Quayle Was Right: Young Offenders Tell What Went Wrong at Home,”) San Francisco Chronicle (12/9/94).
на которую ссылаются для подтверждения тезиса:
These statistics translate to mean that children from a fatherless home are: 20 times more likely to end up in prison.
К сожалению, сама новостная статья недоступна, но удалось найти, на какие данные опирался автор:
This article reports on links between growing up in a single parent home and incidents of crime. NLSY 79 data is cited to compare the risks of dropping out of high school, idleness, and teen pregnancy for children raised in single versus dual parent households. (источник)
Уже тут можно заметить, что речь не про риск попасть в тюрьму, а про риск совершить правонарушение. То есть, речь идёт о разных вещах, ведь не каждое правонарушение карается тюремным сроком, тем более пожизненным. Например, публичное распитие спиртных напитков во многих странах — административное правонарушение. В России запрещается распивать спиртное в общественных местах, о чем можно узнать из статьи 7 Федерального закона от 22.11.1995 N 171-ФЗ (в последней редакции). Это является административным правонарушением и наказывается штрафом согласно КоАП РФ (Статья 20.20), но в тюрьму за такое вряд ли посадят.
К тому же, как мы уже упоминали, в 2004 году Синтия К. Харпер (Cynthia C. Harper) и Сара Макланахан (Sara S. McLanahan) показали, что риск попасть в тюрьму для подростков, живущих только с матерью, всего лишь в 1.7 раза выше, чем для живущих в полной семье. Что интересно, речь идёт о той же когорте NLSY79 ([8] Harper & McLanahan, 2004).
Вывод
Как мы можем видеть, данный плакат не выбивается из общего тренда искажения информации от «Мужского движения». Утверждение «Люди, воспитанные в семьях без отца, в 20 раз чаще заканчивают свои дни в тюрьме (по сравнению с людьми из полных семей)» у них идёт со ссылкой на газетную статью, которой, по всей видимости, не существует. Анализ же первоисточника показывает, что в нём исследовались риски совершения правонарушения, а не риска попасть в тюрьму. К тому же новый анализ данных той же когорты испытуемых из NLSY79 показывает, что риск попадания в тюрьму для людей из неполных семей выше в 1.7 раза, а не в 20 раз.
ОБЩИЙ ВЫВОД
Ни один из рассмотренных нами 9 тезисов из агитки «Мужского движения» или «Мужского пути» не является полностью корректным. В некоторых случаях речь идет о существенном искажении данных, а в некоторых — об откровенной неправде. В части случаев источники не указаны, но даже там, где они указаны — зачастую источник не подтверждает тезис и даже противоречит ему. Только в нескольких случаях источники частично подтверждают тезисы. Полностью же они их не подтверждают ни в одном из 9 рассмотренных случаев.
Мы в принципе не очень любим формат агиток (хотя и понимаем их необходимость), потому что почти всегда это подразумевает упрощение, а с ним и некоторое искажение информации, если делать её честно. Но агитка «Мужского движения» или «Мужского пути» совершенно не похожа на честную: это просто подборка частично или полностью неправдивых утверждений, причем однобоко направленных против матерей-одиночек. К слову, последнее не дает возможности поверить, что дело лишь в добросовестных заблуждениях, потому что иначе наверняка была бы хоть парочка ошибок в пользу матерей, а не сугубо против них.
НЕПОЛНЫЙ СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Musliner K. L., Munk-Olsen T., Eaton W. W., Zandi P. P. Heterogeneity in long-term trajectories of depressive symptoms: Patterns, predictors and outcomes. – Journal of Affective Disorders. – 2016. – Vol. 192. – P. 199–211. – DOI:10.1016/j.jad.2015.12.030. – PMID 26745437. – PMC4761648. – NIHMS748946.
2. Sands A., Thompson E. J., Gaysina D. Long-term influences of parental divorce on offspring affective disorders: A systematic review and meta-analysis. – Journal of Affective Disorders. – 2017 – Vol. 218. – P. 105–114. – DOI: 10.1016/j.jad.2017.04.015. – PMID 28463711.
3. Bohman H., Låftman S. B., Päären A., Jonsson U. Parental separation in childhood as a risk factor for depression in adulthood: a community-based study of adolescents screened for depression and followed up after 15 years. – BMC Psychiatry. – 2017. – Vol. 17. – Article no. 117. – DOI: 10.1186/s12888-017-1252-z. – PMID 28356107. – PMC5370459.
4. Diekmann A., Schmidheiny K. The Intergenerational Transmission of Divorce: A Fifteen-Country Study with the Fertility and Family Survey. – Comparative Sociology. – 2013. – Vol. 12 No. 4 – DOI: 10.1163/15691330-12341261
5. Wolfinger N. H. More Evidence for Trends in the Intergenerational Transmission of Divorce: A Completed Cohort Approach Using Data From the General Social Survey. – Demography. – 2011 – Vol. 48. – P. 581–592. – DOI: 10.1007/s13524-011-0025-4
6. Wolfinger N. H. Trends in the Intergenerational Transmission of Divorce, 1973-2018. – 2019 (May 15) – Source: https://ifstudies.org/blog/trends-in-the-intergenerational-transmission-of-divorce-1973-2018
7. Beck A. J., Kline S. A., Greenfeld L. A. Survey of Youth in Custody : Bureau of Justics Statistics Specisl Report. – Washington: U. S. Department of Justice, 1987 – Source: https://www.bjs.gov/content/pub/pdf/syc87.pdf.
8. Harper C. C., McLanahan S. S. Father Absence and Youth Incarceration. – Journal of Research on Adolescence – 2004. – Vol. 14 No. 3 – P. 369–397. – DOI: 10.1.1.519.2721
9. Jacobson L. Rep. John Duncan Jr. says 90 percent of felons grew up in fatherless households. // Politifact. – Poynter Institute, 2013. – Apr, 18 – Source: https://www.politifact.com/factchecks/2013/apr/18/john-duncan/rep-john-duncan-jr-says-90-percent-felons-grew-fat/
10. Erdelja S., Vokal P., Bolfan M., Erdelja S. A., Begovac B., Begovac I. Delinquency in incarcerated male adolescents is associated with single parenthood, exposure to more violence at home and in the community, and poorer self-image. – Croatian Medical Journal. – 2013. – Vol. 54 No. 5. – P. 460–468. – DOI: 10.3325/cmj.2013.54.460. – PMC3816563. – PMID 24170725.
11. James D. J. Profile of Jail Inmates, 2002 : Bureau of Justics Statistics Specisl Report. – Washington: U. S. Department of Justice, 2004 – Source: https://www.bjs.gov/content/pub/pdf/pji02.pdf.
1. Musliner K. L., Munk-Olsen T., Eaton W. W., Zandi P. P. Heterogeneity in long-term trajectories of depressive symptoms: Patterns, predictors and outcomes. – Journal of Affective Disorders. – 2016. – Vol. 192. – P. 199–211. – DOI:10.1016/j.jad.2015.12.030. – PMID 26745437. – PMC4761648. – NIHMS748946.
2. Sands A., Thompson E. J., Gaysina D. Long-term influences of parental divorce on offspring affective disorders: A systematic review and meta-analysis. – Journal of Affective Disorders. – 2017 – Vol. 218. – P. 105–114. – DOI: 10.1016/j.jad.2017.04.015. – PMID 28463711.
3. Bohman H., Låftman S. B., Päären A., Jonsson U. Parental separation in childhood as a risk factor for depression in adulthood: a community-based study of adolescents screened for depression and followed up after 15 years. – BMC Psychiatry. – 2017. – Vol. 17. – Article no. 117. – DOI: 10.1186/s12888-017-1252-z. – PMID 28356107. – PMC5370459.
4. Diekmann A., Schmidheiny K. The Intergenerational Transmission of Divorce: A Fifteen-Country Study with the Fertility and Family Survey. – Comparative Sociology. – 2013. – Vol. 12 No. 4 – DOI: 10.1163/15691330-12341261
5. Wolfinger N. H. More Evidence for Trends in the Intergenerational Transmission of Divorce: A Completed Cohort Approach Using Data From the General Social Survey. – Demography. – 2011 – Vol. 48. – P. 581–592. – DOI: 10.1007/s13524-011-0025-4
6. Wolfinger N. H. Trends in the Intergenerational Transmission of Divorce, 1973-2018. – 2019 (May 15) – Source: https://ifstudies.org/blog/trends-in-the-intergenerational-transmission-of-divorce-1973-2018
7. Beck A. J., Kline S. A., Greenfeld L. A. Survey of Youth in Custody : Bureau of Justics Statistics Specisl Report. – Washington: U. S. Department of Justice, 1987 – Source: https://www.bjs.gov/content/pub/pdf/syc87.pdf.
8. Harper C. C., McLanahan S. S. Father Absence and Youth Incarceration. – Journal of Research on Adolescence – 2004. – Vol. 14 No. 3 – P. 369–397. – DOI: 10.1.1.519.2721
9. Jacobson L. Rep. John Duncan Jr. says 90 percent of felons grew up in fatherless households. // Politifact. – Poynter Institute, 2013. – Apr, 18 – Source: https://www.politifact.com/factchecks/2013/apr/18/john-duncan/rep-john-duncan-jr-says-90-percent-felons-grew-fat/
10. Erdelja S., Vokal P., Bolfan M., Erdelja S. A., Begovac B., Begovac I. Delinquency in incarcerated male adolescents is associated with single parenthood, exposure to more violence at home and in the community, and poorer self-image. – Croatian Medical Journal. – 2013. – Vol. 54 No. 5. – P. 460–468. – DOI: 10.3325/cmj.2013.54.460. – PMC3816563. – PMID 24170725.
11. James D. J. Profile of Jail Inmates, 2002 : Bureau of Justics Statistics Specisl Report. – Washington: U. S. Department of Justice, 2004 – Source: https://www.bjs.gov/content/pub/pdf/pji02.pdf.
22 МАРТА / 2021
Над текстом работали следующие люди: Стас Ворчун, Сойбой Манлетов, Max Rehn, Алексей Стукальский, Наталия Белаш, Мария Бурлакова, Василий Ставрицкий и Елизавета Романова.
