Разбор аргументов«Итак, в момент слияния яйцеклетки и сперматозоида образуется единое ядро, которое впоследствии развивается в утробе матери вплоть до окончания беременности. Именно в момент образования этого ядра можно заявить о начале новой человеческой жизни по нескольким причинам. Первая из них — это сам факт появления нового организма, прежде не существовавшего до момента слияния»Для начала необходимо отметить некоторое непонимание авторшей биологических процессов. Фраза
“образуется единое ядро, которое впоследствии развивается в утробе матери вплоть до окончания беременности” некорректна. Если под “ядром” подразумевается зигота, то ее и нужно называть зиготой. Если имеется в виду ядро самой зиготы, то у человеческой зиготы оно, попросту говоря, отсутствует. При слиянии мужских и женских половых клеток в яйцеклетке образуются два пронуклеуса, то есть ядра половых клеток, от сперматозоида и самой яйцеклетки, которые, однако, не сливаются. При их сближении ядерные оболочки растворяются и хромосомы выстраиваются в метафазную пластинку первого клеточного деления, после чего начинается процесс дробления зиготы [2, с. 30-32][3, гл. 2].
Ошибка не критическая, можно было бы вообще проигнорировать ее, списав на неаккуратную формулировку. Однако, коли уж авторша пишет про
“неграмотных леваков” и утверждает, что
“специально для ненавистников биологии разложила все по полочкам”, то ей стоило бы получше овладеть навыками изложения своих мыслей и тем более — научных данных. Кроме того, это не единичная неточность подобного рода в ее тексте.
Далее авторша заявляет, что с момента
“слияния яйцеклетки и сперматозоида” начинается новая человеческая жизнь. На первый взгляд, это высказывание вызывает мало сомнений, выглядит правдоподобно и “логично”. Но где тут спрятались подводные камни?
Во-первых, зачатие — это не какой-то строго определенный момент времени, на который мы можем точно указать. Это длительный процесс, начинающийся задолго до сближения сперматозоида и ооцита, и имеющий ряд стадий, таких как реакция узнавания, первичное связывание гамет и акросомная реакция сперматозоида, активация ооцита (также включающая несколько стадий), проникновение сперматозоида в ооцит через все его оболочки и, наконец, образование мужского и женского пронуклеусов с запуском процессов синтеза ДНК [4, с. 73]. Процесс зачатия по своей сути является последовательным набором химических реакций. В общей сложности он может занимать до суток, отдельные стадии могут длиться десятки минут [5, с. 30-32]. И если говорить про начало человеческой жизни с момента зачатия, то с какой именно стадии нам необходимо отсчитывать начало человеческой жизни? Любая из них необходима для формирования зиготы. А если мы решим выбрать одну из этих стадий, то чем она так принципиально отличается от предыдущей, что до нее человек никоим образом не существовал, а затем сразу появился?
[Upd.] В вопросе формирования зиготы есть еще один нюанс, на который следует указать отдельно. Многие сторонники точки зрения «зигота — это человек» яро упорствуют в том, что геном зиготы соответствует геному будущей потенциальной зрелой особи, и, следовательно, на этом основании её и нужно признавать отдельной особью. Вот только дело в том, что геном зиготы не соответствует геному особи, которая из нее может развиться. После растворения оболочки сперматозоида у нас сначала образуются отдельные женский и мужской пронуклеусы, и только непосредственно перед первым дроблением они формируют метафазную пластинку, существующую порядка 10 минут, которую нельзя приравнять к ДНК взрослой особи. То есть, какую ни возьми стадию существования зиготы, вплоть до образования бластомер, её геном не тождественнен таковому у взрослых особей. Так что приравнивать их статус на основе этого критерия — затея крайне спорная, даже если рассматривать "уникальность генома" зиготы как сколько-нибудь валидный аргумент.
Во-вторых, даже если допустить, что на какой-то из стадий, предшествующих зиготе, образуется новый человеческий организм, возникает ряд других, не менее интересных вопросов.
Известно ли авторше такое понятие, как “монозиготные близнецы”
[6]? Появляются они следующим образом: в стадии дробления зиготы могут образоваться две и более группы бластомер, из которых развиваются отдельные особи. Мог ли человек разделиться на двух разных людей? Что стало с этим первым “человеком” (зиготой)? И разве два других “человека” появились в момент появления зиготы? Очевидно, что нет: наиболее ранняя точка их возможного появления идет после стадии дробления.
[Upd. ранее мы не совсем верно пересказали риторику пролайферов, сказав, что, по их мнению, жизни близнецов уже были заключены в первоначальной зиготе]. Пролайферы могут ответить на это, что жизни близнецов появляются в момент появления зиготы, то есть, их линию существования можно провести к моменту формирования зиготы, соответственно, зигота и близнецы должны иметь одинаковую идентичность (а пролайферы вообще распространяют идентичность зиготы вплоть до полноценного человека), но давайте порассуждаем логически. Обозначим зиготу А, а однояйцевых близнецов, которые возникли в результате расщепления этой зиготы — B и C. B и C не идентичны друг другу (а по логике пролайферов они уже являются двумя разными людьми). Мы можем предположить, что А=В, но в таком случае А=С, так как В и С не отличаются с точки зрения А. Наблюдаем логическую ошибку: А=В, А=С, но В≠C. Соответственно, В и С не идентичны А и мы не можем утверждать, что В и С появились в момент появления А. Мало того, если А (зигота) является человеком, то непонятна ее судьба. Ее нельзя считать умершей, так как она не погибала, она целиком превратилась в двух других “людей”. Не очень похоже на поведение человеческого организма.
Если не нравится пример близнецов, можно рассмотреть явление химеризма
[7]. Это процесс в каком-то смысле обратный вышеописанному — две группы клеток, образовавшиеся из двух разных яйцеклеток, оплодотворенных разными сперматозоидами, могут слиться в одну, которая затем развивается самостоятельно (правда, в дальнейшем у плода могут развиться генетические отклонения от такого слияния). Встает логичный вопрос — у нас было две человеческие жизни, а в итоге стала одна, как такое возможно? Что случилось с двумя “людьми”, слившихся в одного?
Другой интересный случай — это клонирование животных
[8]: берется яйцеклетка и соматическая клетка (например, клетка кожного покрова), из соматической клетки достают ядро, перемещают его в яйцеклетку, помещают ее в матку взрослой особи, и уже там происходит развитие плода, который по своим биологическим характеристикам ничем не отличается от зачатого “традиционным” способом. На данный момент официально не было проведено ни одного клонирования людей, однако такие эксперименты были проведены на других видах млекопитающих, так что технически не видно никаких препятствий для применения его к человеку. Чем же интересен этот случай? Интересен он тем, что появлению нового организма не предшествовало никакое
“слияние сперматозоида с яйцеклеткой”. То есть, зачатия не произошло, а новый организм появился. Таким образом, этот процесс не настолько уникальный, чтобы именно его считать началом “человеческой жизни”, она может возникнуть вообще без него.
«Второе основание считать эмбрион человеком заключается в биологической классификации видов: с момента своего появления любой организм имеет биологический вид, который позволяет отличать его от других […] Поэтому с момента слияния яйцеклетки и сперматозоида появляется новый представитель homo sapiens sapiens, именуемый также “человек”»Здесь будет много возражений. Начнем с замечания, что на протяжении всего текста авторша регулярно смешивает понятия “представитель
Homo sapiens” и “человек”.
Homo sapiens — это вполне определенный научный термин, описывающий исключительно биологические аспекты. Но термин “человек” куда шире, чем просто описание биологических функций. Человек это гипероним
Homo sapiens, использование этих слов, как синонимов — некорректно, так как к биологическому смыслу термина “человек” добавляются другие значения, включая философские
[9].
Так что фраза“
Homo sapiens sapiens,
именуемый также “человек”” — это некорректное утверждение, и дальше мы проиллюстрируем это примером. Если ставится цель беспристрастно изучить вопрос с точки зрения биологии, то и необходимо использовать биологические термины, исключающие философские трактовки. Разумеется, эмоциональный эффект от такой статьи будет совсем другой, но тут уж придется выбирать, что для авторши важнее — беспристрастно разобраться в вопросе или произвести эмоциональное впечатление на читателя.
Также следует отметить, что авторша неоднократно обращается к концепции вида, при этом слабо понимая проблемы современной таксономии. По-видимому, она представляет ее, как точно определенную систему со строгими рамками. Однако в реальности все сложнее.
Дело в том, что как таковой единой и общей теории вида в биологии не существует. Различных концепций и описаний этого понятия можно насчитать несколько десятков, а практических методик по определению видов для каждой конкретной группы живых организмов можно насчитать еще больше
[10].
Другими словами, биологические определения вида не могут похвастаться универсальностью и просто не подходят для исследования тех или иных групп организмов, что побуждает использовать разные подходы при их классификации. Даже если брать классическую схему из учебников, то видовая классификация зависит от целого ряда отчасти независимых друг от друга критериев: морфологического, генетического, кариотипического, репродуктивного, физиологического, экологического, этологического и т.д.
[11]. Какой из них является главным? На самом деле, никакой. Конечно, как правило, систематики стараются учитывать большую часть из перечисленных критериев, однако в реальности подобное не всегда возможно. И одновременно можно найти много примеров классификаций, в которых тот или иной критерий будет нарушаться
[12][13][14][15].
Таким образом, единой концепции вида в биологии не существует, как и единой классификации живых организмов — что видовой, что надвидовой. По сути, традиционная таксономическая систематика несет больше прикладных функций, позволяя упрощать процесс исследований, но не может претендовать на описание реальных биологических закономерностей, в том числе и в разделении живых существ на виды в природных рамках. При этом, для описания каждой таксономической группы используются свои подходы и методы классификации, которые могут как совпадать, так и противоречить друг другу, в том числе и по части полученного в итоге результата. Поэтому заявление авторши, что
“с момента своего появления любой организм имеет биологический вид, который позволяет отличать его от других”, не соответствует действительности.
Как мы видим, понятие “вид” является сложным и неоднозначным. В целом, упрощенно говоря, в конкретный момент времени границы вида определяются спектром признаков некоторой совокупности живых организмов, одной из составляющих которого является жизненный цикл, и только одной из стадий этого цикла являются зигота и эмбрион. Другими такими стадиями, к слову, являются половые клетки, то есть, ооциты и спермии, но напоминание об этом почему-то вызывает у пролайферов возмущение. Говорить о видовой принадлежности зиготы в контексте “это особь вида” можно только с оговорками, поскольку она не соответствует большинству видовых критериев, предъявляемых к организму.
Разумеется, от всего сказанного и всех упомянутых научных и терминологических сложностей можно просто отмахнуться. Особенно если возражающий далек от биологии и лично заинтересован. “Зигота — стадия развития организма, получающийся из нее организм принадлежит к определенному виду, стало быть, и зигота — просто особь этого вида и все тут”. Можно поступить и так. Вот только при таком подходе мы будем обязаны считать каждое яйцо — птицей, каждую икринку — рыбой, а каждое семечко яблока — яблоней. Это столь же правомерно в рамках такого подхода. Но вряд ли радетелей ценностей пролайфа обрадует перспектива приобрести кулек яблочных семечек по цене фруктового сада или нести ответственность за съеденный бутерброд как за уничтожение рыбного косяка.
Это рассуждение в достаточной мере демонстрирует проблемы и абсурд, возникающие при попытке приравнять начальную стадию развития к зрелому организму и применять к обращению с ними одинаковые требования. Зиготу можно считать “представителем вида
Homo sapiens” — в чисто биологическом смысле слова и со многими оговорками. Тем не менее, приравнивание человеческой зиготы к сформировавшемуся самостоятельному организму и наделение ее человеческими правами порождает множество трудноразрешимых правовых и этических проблем. В частности, напрямую действует в ущерб правам женщины, которая, надо заметить, уж точно является и сформировавшимся организмом, и человеком.
«Для многих звучит дико тот факт, что зигота является человеком. Первый аргумент противников данного факта базируется на том, что человек и клетка — не равнозначные понятия. Тем не менее, даже взрослый человек целиком состоит из клеток, это зависит только от уровня развития. Зигота, таким образом, является человеческой особью на самой ранней стадии»Во-первых, вполне объяснимо, почему для многих звучит дико тот факт, что зигота является человеком. Хотя бы потому, что человек является многоклеточным организмом. Поэтому когда говорят, что зигота, одна единственная клетка, равнозначна организму, состоящему из десятков триллионов клеток — такое сравнение вполне справедливо может вызвать недоумение, удивляться тут нечему.
Во-вторых, здесь к “простой логике” авторши начинают появляться вопросы. Тот факт, что мы можем проследить некий процесс развития — превращения зиготы в человека — не говорит нам, что зигота есть человек, и тем более не имеет значения, что мы состоим из клеток и зигота тоже клетка. Мы можем проследить последовательно процесс превращения яйца в курицу, яйца в яичницу или яйца в жареную курицу, делает ли это яйцо равным жареной курице или хотя бы жареной курицей на раннем этапе развития? Нет, не делает. Формулировка о развитии в человека подразумевает, что зигота имеет потенциал стать многоклеточным человеком, соответственно она уже человек. Но если что-то при удачных обстоятельствах может стать человеком, то это не означает, что потенциал тождественен бытию.
«Зигота и эмбрион действительно сильно отличаются от привычного нашему глазу человеческого облика. Однако оценка внешнего вида особи приводит на кривую дорожку: многие (уже взрослые) люди далеки от привычного нам облика в силу физических мутаций, травм и так далее. Стремление установить «правильный» внешний вид типичной человеческой особи чреват радикализмом, однажды приведшем человечество к расовой теории и евгенике. Тем не менее, как бы сильно внешность того или иного человека в разные стадии развития вас не смущала (будь то эмбрион, подросток или старик) его биологический вид от этого не изменится»Рассуждения некорректны. В первом случае мы сравниваем зиготу и человека в состоянии нормы, а во втором — уже нет, сравниваются здоровый человек (норма) и травмированный (не норма). Здоровые люди в норме очень сильно похожи друг на друга, имеют много общего, и их трудно спутать с какими-то другими животными. А вот зигота что в норме, что не в норме — отличается от человека очень сильно.
Более того, люди в норме имеют примерно одинаковые способности и характеристики. Если человек лишается каких-то из них из-за отклонения от нормы (неправильного развития) или травмы — его видовая принадлежность не меняется, потому что в норме он все это иметь должен. А вот зигота этого не имеет в принципе. Ни в норме, ни вне ее.
Если же последовательно следовать позиции авторши насчет того, что форма ничего не значит, и мутации и травмы не следует использовать как предлог для исключения из видовой классификации, мы можем прийти к совершенно диким выводам. К примеру, при
молярной беременности зигота вырождается сначала в пузырный занос, а в последствии, возможно, в злокачественную опухоль, хориокарциному
[16] (см. также
здесь). При этом, если форма, генетические аномалии и их результаты не важны, такую опухоль нужно будет считать человеком, и, следуя логике авторши, запретить их лечение (а в данный момент лечение заключается в удалении опухолей). Также придется считать людьми определенный вид опухолей Fetus in Fetu, образовавшихся в результате поглощения одним плодом другого
[17], ведь форма не важна, даже если речь о наборе тканей без мозга, все равно предполагается, что это человек.
Само собой пролайферы никак не препятствуют лечению таких болезней, что указывает на то, что, несмотря на отрицание, форма существования таки важна для них. Хотя, по сути, нет разницы между анэнцефалом (или ацефалом) и Fetus in fetu в виде, к примеру, шара кожи с набором части органов, однако пролайферы выступают против аборта анэнцефалов, но не против лечения Fetus in fetu. Более того, они считают это редким случаем, когда один организм умер, не достигнув зрелости, и оказался заключенным в другой развивающийся организм
[18]. Вот и пример того, когда по биологическим признакам мы может признать организм представителем
Homo sapiens, но человеком его не считают даже сами пролайферы.
Также довольно трудно проследить принципиальную биологическую разницу между раком вследствие молярной беременности и сгустком клеток при делении зиготы. Ведь если для определения видовой принадлежности любые изменения формы вследствие болезни не важны, то зигота, полностью выродившаяся в пузырный занос (доброкачественные опухоли в виде пузырьков с жидкостью), способная позже стать частично или полностью хориокарциномой, по такой логике также является человеком. При этом хориокарциному удалять из организма можно, а вот сгусток клеток, получившийся из единичной зиготы, нет.
К слову о логике, которой обещала нам пользоваться авторша разбираемой статьи. Ее рассуждения про радикализм есть ничто иное, как логическая ошибка (либо логический трюк), именуемая “скользкая дорожка” (slippery slope)
[19]. Дескать, если будете упирать на то, что зигота очень сильно не похожа на человека — могут наступить нехорошие последствия. Мало того, что это довольно примитивная манипуляция, так это еще нарушение изначального обещания авторши не касаться этических вопросов.
Да и вообще такая оценка довольно наивна. Наиболее известная расовая теория (времен Третьего Рейха) возникла и привела к плачевным результатам вовсе не из-за научного интереса и желания докопаться до истины, а из-за ксенофобии и расизма ее идеологов, а также ряда политических и экономических факторов. Не будь у применявших ее научного инструментария, они бы использовали что-то другое. Разумеется, это не значит, что ученым совсем не стоит задумываться над социальными последствиями своих изысканий, но это не повод придумывать подобные пугалки.